Эссе по истории господство на море. Афинская полития. Правление Кимона. Победа при реке Эвримедонте

() Одно­го толь­ко нехва­та­ет афи­ня­нам. Имен­но, если бы они вла­ды­че­ст­во­ва­ли над морем, живя на ост­ро­ве, им мож­но было бы, вредя при жела­нии дру­гим, не тер­петь ниче­го худо­го, пока сами вла­ды­че­ст­ву­ют над морем, при­чем и зем­ля их не постра­да­ла бы, и вра­гов не при­шлось бы сверх того ожидать к себе. Но при насто­я­щем поло­же­нии боль­ше стра­да­ют от при­хо­да вра­гов кре­стьяне и бога­тые афи­няне , тогда как демо­кра­ти­че­ский эле­мент, хоро­шо зная, что ниче­го из его досто­я­ния вра­ги не сожгут и не уни­что­жат, живет бес­печ­но, не боясь их при­хо­да . () А поми­мо это­го, если бы афи­няне жили на ост­ро­ве, они осво­бо­ди­лись бы и от дру­гой опас­но­сти, что когда-нибудь их государ­ство будет пре­да­но куч­кой людей, что будут откры­ты ворота и ворвут­ся вра­ги. И дей­ст­ви­тель­но, раз­ве мог­ло бы это про­изой­ти, если бы они жили на ост­ро­ве? Да и вос­ста­ния какой-нибудь части насе­ле­ния про­тив демо­кра­ти­че­ской пар­тии не боя­лись бы, если бы жили на ост­ро­ве. Ведь теперь, если бы под­ня­ли вос­ста­ние, вос­ста­ли бы в рас­че­те на вра­гов, думая, что при­ве­дут их к себе на помощь сухим путем . А если бы жили на ост­ро­ве, и в этом отно­ше­нии им не было бы опас­но­сти. () Так вот, раз с само­го нача­ла они не посе­ли­лись на ост­ро­ве, то теперь они посту­па­ют сле­дую­щим обра­зом. Свое иму­ще­ство они отда­ют ост­ро­вам на сбе­ре­же­ние, уве­рен­ные в проч­но­сти сво­его гос­под­ства на море, и не глядят на то, что зем­ля Атти­ки под­вер­га­ет­ся опу­сто­ше­нию , так как пони­ма­ют, что, если будут жалеть ее, лишат­ся дру­гих более важ­ных благ.

() Далее, союз­ные дого­во­ры и при­ся­гу для оли­гар­хи­че­ских государств необ­хо­ди­мо соблюдать; если же не будут дер­жать сво­их дого­во­ров, тогда или назы­ва­ют тебе того, по вине кото­ро­го ты стра­да­ешь , или тех извест­ных лиц - ввиду их неболь­шо­го чис­ла, - кото­рые заклю­чи­ли дого­вор. А что каса­ет­ся наро­да, то, какие бы дого­во­ры он ни заклю­чил, мож­но каж­до­му из его среды, сва­ли­вая вину на кого-нибудь одно­го - на гово­рив­ше­го тогда ора­то­ра и на пред­седа­те­ля собра­ния, ста­вив­ше­го вопрос на голо­со­ва­ние , - отре­кать­ся, гово­ря, что не при­сут­ст­во­вал тогда и что не согла­сен с этим, раз­ве толь­ко узна­ют, что дого­вор заклю­чен при пол­ном собра­нии наро­да . И если не най­дут нуж­ным счи­тать его дей­ст­ви­тель­ным, у них при­ду­ма­ны тыся­чи пред­ло­гов, чтобы не испол­нять того, чего не захотят . При­том, если про­изой­дет что-нибудь худое от при­ня­то­го наро­дом реше­ния, демо­кра­ты при­пи­сы­ва­ют вину в этом тому, что куч­ка людей, про­ти­во­дей­ст­вуя ему, испор­ти­ла все дело ; если же будет какой-нибудь успех, тогда при­пи­сы­ва­ют честь это­го себе. () С дру­гой сто­ро­ны, осме­и­вать в комеди­ях и бра­нить народ афи­няне не поз­во­ля­ют , чтобы не рас­про­стра­ня­лась хула на них же самих; но по отно­ше­нию к част­ным лицам, если кто хочет осме­ять дру­го­го, они поощ­ря­ют это, хоро­шо зная, что не из наро­да и не из зауряд­ной мас­сы по боль­шей части быва­ет осме­и­ва­е­мый, но это - или бога­тый, или знат­ный, или вли­я­тель­ный, и толь­ко ред­ко под­вер­га­ет­ся осме­я­нию кто-нибудь из бед­ных и демо­кра­тов, да и то лишь в том слу­чае, если он сует­ся во все дела и стре­мит­ся чем-нибудь выде­лять­ся из наро­да; пото­му, если таких и осме­и­ва­ют, они не воз­му­ща­ют­ся. () Итак, я по край­ней мере утвер­ждаю, что народ в Афи­нах пони­ма­ет, кто из граж­дан бла­го­род­ный и кто про­стой, и, пони­мая это, любит сво­их сто­рон­ни­ков и раде­те­лей, хотя бы они были про­сты­ми, а бла­го­род­ных ско­рее нена­видит, так как не дума­ет, чтобы их бла­го­род­ство слу­жи­ло ко бла­гу ему, но ждет от него лишь худо­го. И, наобо­рот, неко­то­рые, сто­я­щие в самом деле за народ, по про­ис­хож­де­нию вовсе не демо­кра­ты . () Я со сво­ей сто­ро­ны допус­каю демо­кра­ти­че­скую точ­ку зре­ния для само­го наро­да, пото­му что каж­до­му про­сти­тель­но забо­тить­ся о самом себе. Но кто, не при­над­ле­жа к наро­ду, пред­по­чи­та­ет жить в демо­кра­ти­че­ском, а не в оли­гар­хи­че­ском государ­стве, тот про­сто зада­ет­ся каки­ми-нибудь пре­ступ­ны­ми наме­ре­ни­я­ми и видит, что мошен­ни­ку ско­рее мож­но остать­ся неза­ме­чен­ным в демо­кра­ти­че­ском государ­стве, чем в оли­гар­хи­че­ском.

III. () Итак, что каса­ет­ся государ­ст­вен­но­го устрой­ства афи­нян, то харак­тер его я конеч­но не одоб­ряю; но, раз уж они реши­ли иметь демо­кра­ти­че­ское прав­ле­ние, мне кажет­ся, что они удач­но сохра­ня­ют демо­кра­тию, поль­зу­ясь теми при­е­ма­ми, какие я ука­зал.

Кро­ме того, как я вижу, неко­то­рые упре­ка­ют афи­нян еще и за то, что ино­гда у них Сове­ту и наро­ду не уда­ет­ся при­нять реше­ние для чело­ве­ка, хотя бы он сидел в ожида­нии целый год . Про­ис­хо­дит и это в Афи­нах толь­ко из-за того, что вслед­ст­вие мно­же­ства дел они не успе­ва­ют всех отпус­кать, раз­ре­шив их дела. () Да и как бы они мог­ли успеть сде­лать это, когда им при­хо­дит­ся, во-пер­вых, спра­вить столь­ко празд­ни­ков, сколь­ко еще ни одно­му из гре­че­ских государств , - а во вре­мя их труд­нее добить­ся чего-нибудь по делам государ­ства , - затем раз­би­рать столь­ко част­ных и государ­ст­вен­ных про­цес­сов 72 77 , и в слу­чае заяв­ки со сто­ро­ны любо­го из них при­хо­дит­ся раз­би­рать жало­бы из года в год; кро­ме того надо про­из­ве­сти доки­ма­сию долж­ност­ных лиц и раз­ре­шить спо­ры с их сто­ро­ны, под­верг­нуть доки­ма­сии сирот и назна­чить тюрем­ных стра­жей . () Все это быва­ет из года в год. Но вре­мя от вре­ме­ни при­хо­дит­ся раз­би­рать дела о про­ступ­ках по воен­но­му коман­до­ва­нию, а так­же если слу­ча­ет­ся какое-нибудь дру­гое неожидан­ное пре­ступ­ле­ние, напри­мер совер­шат какое-нибудь небы­ва­лое зло­де­я­ние или нече­стие . Еще о мно­гих вещах я не гово­рю; самое же важ­ное упо­мя­ну­то все, кро­ме уста­нов­ле­ния пода­тей для союз­ни­ков . А эти дела быва­ют по боль­шей части каж­дое пяти­ле­тие. () Так что же - не надо ли счи­тать все это не сто­я­щим раз­би­ра­тель­ства? Да, пусть ска­жет кто-нибудь, чего из этих дел не сле­до­ва­ло бы здесь раз­би­рать. А если уж при­хо­дит­ся согла­сить­ся, что все это надо раз­би­рать, то необ­хо­ди­мо это делать в тече­ние года, пото­му что даже теперь, хотя и судят круг­лый год, и то не в состо­я­нии оста­но­вить пре­ступ­ни­ков, вслед­ст­вие мно­го­чис­лен­но­сти насе­ле­ния. () Хоро­шо! Но кто-нибудь ска­жет, что судить надо, но не тако­му боль­шо­му коли­че­ству судей . Тогда по необ­хо­ди­мо­сти в каж­дой судеб­ной комис­сии, если не сокра­тят чис­ла их, будет заседать лишь огра­ни­чен­ное чис­ло чле­нов, в резуль­та­те чего лег­ко будет и всту­пить в сдел­ку с судья­ми ввиду их мало­чис­лен­но­сти и под­ку­пить их, но вме­сте с тем им будет гораздо труд­нее судить по прав­де. () Кро­ме того, надо при­нять во вни­ма­ние и то, что афи­ня­нам при­хо­дит­ся справ­лять празд­ни­ки, во вре­мя кото­рых невоз­мож­но тво­рить суд. При­том празд­ни­ков они справ­ля­ют вдвое боль­ше, чем осталь­ные ; но я уж кла­ду это рав­ным чис­лу празд­ни­ков, какое быва­ет в государ­стве, справ­ля­ю­щем их наи­мень­шее чис­ло. Так вот ввиду это­го я не счи­таю воз­мож­ным, чтобы в Афи­нах дела шли ина­че, чем теперь: раз­ве толь­ко в чем-нибудь незна­чи­тель­ном мож­но одно выки­нуть, дру­гое при­ба­вить, а мно­го­го изме­нить нель­зя, не отни­мая в то же вре­мя чего-нибудь у демо­кра­ти­че­ско­го строя. () Конеч­но, чтобы улуч­шил­ся государ­ст­вен­ный порядок, мож­но мно­гое при­ду­мать, но чтобы суще­ст­во­ва­ла демо­кра­тия и чтобы в то же вре­мя было луч­шее прав­ле­ние, - най­ти удо­вле­тво­ри­тель­ное реше­ние это­го нелег­ко; раз­ве толь­ко, как я толь­ко что ска­зал, мож­но в мело­чах что-нибудь при­ба­вить или отнять.

() Затем, мне кажет­ся, афи­няне и в том отно­ше­нии непра­виль­но рас­суж­да­ют, что при­ни­ма­ют сто­ро­ну худ­ших в государ­ствах, где про­ис­хо­дит сму­та. Но они это дела­ют созна­тель­но, пото­му что если бы они при­ни­ма­ли сто­ро­ну луч­ших, то всту­па­лись бы не за сво­их еди­но­мыш­лен­ни­ков: ведь ни в одном государ­стве луч­шие люди не сочув­ст­ву­ют демо­кра­тии, но худ­шие в каж­дом государ­стве сочув­ст­ву­ют демо­кра­тии ; конеч­но подоб­ный подоб­но­му все­гда друг. Вот поэто­му-то афи­няне и всту­па­ют­ся за то, что под­хо­дит к ним самим. () А сколь­ко раз ни про­бо­ва­ли они всту­пать­ся за бла­го­род­ных, это не шло им на поль­зу; наобо­рот, вско­ре же попал в раб­ство народ бео­тий­ский ; в дру­гой раз, когда при­ня­ли сто­ро­ну бла­го­род­ных в Миле­те, вско­ре же те отпа­ли и пере­би­ли демо­кра­тов ; еще раз, когда взя­ли сто­ро­ну лакеде­мо­нян вме­сто мес­сен­цев , вско­ре же лакеде­мо­няне под­чи­ни­ли мес­сен­цев и ста­ли вое­вать с афи­ня­на­ми.

() Может быть, кто-нибудь воз­ра­зит, что вид­но никто не под­верг­ся в Афи­нах неспра­вед­ли­во лише­нию граж­дан­ской чести . Я же утвер­ждаю, что есть неко­то­рые, кото­рые лише­ны прав неспра­вед­ли­во, но это лишь неко­то­рые, немно­гие. Меж­ду тем, чтобы посяг­нуть на суще­ст­во­ва­ние афин­ской демо­кра­тии, нуж­на не горсть людей; к тому же ведь обык­но­вен­но быва­ет, что об этом совер­шен­но не помыш­ля­ют те, кото­рые лише­ны прав спра­вед­ли­во, а лишь те, кото­рые неспра­вед­ли­во. () Как же в таком слу­чае мож­но пред­ста­вить себе, чтобы боль­шин­ство было неспра­вед­ли­во лише­но прав в Афи­нах, где народ сам исправ­ля­ет долж­но­сти и где лиша­ют­ся прав лишь за такие дела, как недоб­ро­со­вест­ное отправ­ле­ние долж­но­сти, нечест­ные речи и дей­ст­вия? При­ни­мая вот это в сооб­ра­же­ние, не сле­ду­ет думать, чтобы какая-либо опас­ность гро­зи­ла в Афи­нах со сто­ро­ны людей, лишен­ных граж­дан­ской чести.

6. Война сицилийских греков с карфагенянами. Гелон.

(480 г. до Р. X.).

В это же самое время, подобно грекам метрополии, и греческим поселенцам на прекрасном, плодоносном острове Сицилии пришлось вести тяжелую войну за свое существование. Эта война затруднялась внутренними раздорами. Сицилийские города были ареной почти непрерывной междоусобной борьбы партий, которая истощала их лучшие силы. Ближайшим следствием такого положения дел была частая и гибельная перемена образа правления: то республика сменяла тиранов, то тираны сменяли республику.

Гелон

В это время почти всеми сицилийскими греческими государствами правили тираны. Среди них отличался своей мудростью Гелон, который был владетелем Гелы. Он постепенно овладел всем восточным берегом, а также частью северного и южного берегов Сицилии, завоевал город Сиракузы и расширил его переселением туда знатнейших жителей из многих других покоренных городов. В то время, как эллины вели войну против Ксеркса, Гелон отразил сильное и страшное нападение Карфагена.
Карфагенское государство вместе со многими другими колониями было основано на северном берегу Африки финикийцами еще в древнейшие времена с торговыми целями. Стремясь расширить свои торговые связи и увеличить свое морское могущество, карфагеняне неизбежно должны были столкнуться с сицилийскими греками.
Для успешного начала такой войны карфагенянам показалось как нельзя более благоприятным время, когда Ксеркс напал на Грецию с моря и суши и тем лишил ее возможности оказать какую?либо помощь сицилийским грекам.
Повод к нападению подали карфагенянам сами греки. Тиран Терилл, изгнанный из города Гимеры тираном Агригента Фероном, бежал в Карфаген и нашел там защиту и покровительство. Под предлогом восстановления власти Терил?ла карфагеняне делали такие огромные приготовления, что было очевидно их намерение вдобавок к своим владениям — Сардинии, Корсике и южной Испании, завоевать всю Сицилию и распространить свое неограниченное владычество на западную часть Средиземного моря. Они увеличили свой флот и, по своему обыкновению, набрали наемное войско в Африке, Испании, Сардинии, Корсике и на Балеарских островах. Численность этого войска доходила до 300.000 человек, хотя, скорее всего, эти сведения и преувеличены.
С этими силами карфагенский полководец Гамилькар прибыл в Гимеру в том же году, в котором Ксеркс выступил против Греции. Гелон и Ферон выступили против него с 50.000 пехоты и 5.000 конницы. Гелону удалось сжечь карфагенский флот. Из?за этого, а также из?за смерти Гамилькара сухопутное войско карфагенян было приведено в полное расстройство, и нападение греков увенчалось успехом. Карфаген был вынужден заключить мир, по которому он заплатил 2.000 талантов военных издержек, но удержал свои колонии в Сицилии.
Гелон пользовался большим почетом и доверием среди сограждан, и в этом вскоре сам убедился. Созвав всех вооруженных сиракузян в народное собрание, сам он без оружия взошел на кафедру, отдал подробный отчет в своем управлении государством во время мира и войны и отдал себя и судьбу своих детей в руки народа.

Гамилькар

Народ приветствовал его громкими восклицаниями, как спасителя и благодетеля страны, и требовал, чтобы он продолжал править ими. Он умер в 478 году, и память его еще долго чтили повиновением брату его, знаменитому Гиерону (умер в 467 году). Гиерон принял в союз с Сиракузами и город Агригент, после того как отнял его у третьего брата, Фрасибула, который своим кратким, восьмимесячным, исполненным жестокости правлением представил разительную противоположность с Гелоном. Статуя Гелона, воздвигнутая ему, как народному герою, сохранялась невредимой даже и тогда, когда вновь пробудившийся всеобщий дух свободы изгнал тиранов не только из Сиракуз, но и из всех городов острова Сицилия.

7. Фемистокл, Павсаний, Аристид. Господство афинян на море.

(478…477 г. до Р. X.).

Великая борьба, которая произвела столь сильное движение в греческом народе, должна была неизбежно повлиять на внутреннюю и внешнюю жизнь эллинов и изменить направление их истории. Несметная добыча золотом и другими драгоценностями, доставшаяся правительствам и частным лицам, изменила имущественное положение и прежнюю меру богатства и благосостояния. Явилось стремление придать внешней жизни более прекрасные формы.
Подобно тому, как отдельный человек всегда носит в себе воспоминания о прошедшей жизни, так и греки умели найти средство сохранить в сознании народа воспоминания обо всех достославных делах. Средство это доставила им религия, которая связала воспоминания о подвигах с почитанием богов. Набожные греки, приписывая свое спасение исключительно помощи богов, ежегодно праздновали достопамятные дни священными торжествами. Некоторые из этих дней сохранялись в памяти благодаря всякого рода памятникам. На Марафонском поле греческий путешественник Павсаний еще в 170 году до Р. X. нашел два надгробных памятника: на десяти столбах одного из них можно было прочитать имена павших там афинян, на другом — имена платейцев и рабов; Мильтиад же был почтен особой гробницей. Память о нем и о других героях живо напоминали ежегодно совершаемые поминовения павших. Местность при Фермопилах была украшена памятниками, которые напоминали о погибших здесь четырех тысячах пелопоннесцев и о трехстах спартанцах.

Коринфский перешеек

Прах Леонида был перенесен самим Павсанием в Спарту, где ежегодно произносились речи в память о герое. Платейцы каждый год всенародно праздновали память павших при Платее и приносили в жертву богам?покровителям отечества и теням усопших героев первые плоды; при этих жертвоприношениях не мог прислуживать ни один раб, так как эти герои пали за свободу. Платейцы же восстановили на 80 талантов серебра, полученных ими при разделе персидской добычи, сожженный храм Афины. Этот храм и украшавшие его картины историк Плутарх видел еще шестьсот лет спустя. Все важные и часто посещаемые места, как Храм Олимпийский, Коринфский перешеек и в особенности храм в Дельфах, напоминали многими памятниками о том достославном времени, когда эллины имели право гордиться своим именем. Памятники были по большей части сооружены на вырученные от добычи деньги.
Но больше всего прав на сознание чувства собственного достоинства приобрели Афины. Они самым блестящим образом сумели устоять в борьбе с грозной силой и соблазнами варваров. На долю Афин выпал прекраснейший памятник воспоминания — в них взошли посеянные в военную грозу, орошенные кровью варваров семена новой жизни и развития, ознаменованные блестящими подвигами. Великий творческий дух Фемистокла сумел продолжить начатое дело с тою же мудростью, искусством и способностями, которые он показал до и во время Персидской войны. В то время, как афиняне возвратились в свой разрушенный город и помышляли только о постройке жилищ, Фемистокл обратил внимание на общее благо и будущность всего государства. Теперь Афины не были защищены в случае нападения неприятеля. И как легко и скоро могла наступить для Афин опасность состороны честолюбивой и завистливой Спарты, встретившей теперь соперника в деле старинных притязаний ее на гегемонию. Уяснив себе сущность дела, Фемистокл добился согласия народа на отсрочку постройки каких бы то ни было зданий до тех пор, пока город не будет окружен крепкой и обширной стеной.

Развалины Дельф

Эти приготовления не укрылись от бдительных взоров спартанцев. Они стали доказывать афинянам, что Пелопоннес может служить достаточным убежищем при всяких военных опасностях, что возводимые стены в случае иноземного вторжения послужат неприятелю укрепленным местом для склада запасов и оружия, каким для персов в последнюю войну были Фивы. Вместо возведения стены вокруг своего города, афиняне поступили бы благоразумнее, если бы помогли разрушить все стены, которые существуют вне Пелопоннеса.
Афиняне, по совету Фемистокла, обещали отправить в Спарту послов для рассмотрения этого дела и в то же время ревностно продолжали заниматься постройкой стен. Вместе с рабами работали свободные граждане, их жены и дети. Работники сменялись днем и ночью, кое?как складывали стены из обломков, и вся постройка носила на себе следы поспешности, с какой она возводилась.
Между тем сам Фемистокл отправился в Спарту в качестве посла, а остальные два сотоварища по посольству должны были оставаться в Афинах и не уезжать до тех пор, пока стены не будут возведены до необходимой высоты. Прибыв в Спарту, Фемистокл сказал, что он не может начать переговоры без остальных членов посольства.
Когда пришло известие об успешной постройке стен, а спартанцы сделались нетерпеливее, Фемистокл дал делу новое направление. Он предложил спартанцам самим отправить послов в Афины для исследования дела на месте. Так и было сделано. Тогда Фемистокл немедленно тайно дал знать афинянам, чтобы они задержали спартанских послов в качестве заложников за него и за прибывших в это время двух других послов: Аристида и Аброниха. Затем Фемистокл смело объявил в спартанском сенате, что город их настолько теперь окружен стеною, что в состоянии защищать своих жителей; что спартанцам и их союзникам следует смотреть на афинян, как на людей, которые сами могут решать, что полезно для них и для общего блага. Они и без приглашения спартанцев имели довольно решимости покинуть свой город и пойти на корабли, когда сочли это нужным. И теперь они сочли необходимым окружить город стеной, как для блага собственных граждан, так и для блага всех союзников. Потому что без такого равновесия в совещаниях об общих делах не будет ни права, ни справедливости. Поэтому или все союзники должны иметь открытые города, или им должно быть разрешено иметь укрепления. Спартанцам пришлось скрыть свое неудовольствие; они отпустили послов, но с этой минуты питали непримиримую ненависть к Фемистоклу.
Итак, Афины были обеспечены на случай нападения. Теперь следовало позаботиться о том, чтобы добиться гегемонии на море. Это была цель, на которую Фемистокл еще со времени битв при Артемизии и Саламине не переставал обращать внимание народа. Для достижения этой цели афиняне устроили неподалеку гавань, воспользовавшись очень удобной Пирейской бухтой.

Работа по устройству укрепленной гавани проводилась так поспешно, что спартанцы, прежде чем успели сделать запрос по этому делу вторично, увидели возвышавшиеся стены, которые были еще крепче городских стен и делали Афины неприступными и с суши, и с моря. Кроме того, Фемистокл убедил народ вынести решение о ежегодном увеличении флота на двадцать гребных судов и об освобождении метеков, несущих морскую службу, от всяких налогов; эта мера способствовала также увеличению народонаселения.
В то время, как в Спарте не допускалось продолжительное пребывание чужеземцев, а тем более постоянное жительство их, в Афинах они пользовались свободой и довольно большими правами. Каждый чужеземец, пробывший в Афинах определенное время, поступал в разряд метеков («покровительствуемых»). Положение их в этом городе, как средоточии эллинской образованности, было настолько привлекательным, что число метеков к 309 году возросло до 10.000 человек. За государственное покровительство они платили умеренный налог: мужчины по 12, а вдовы только по 6 драхм. В отношении занятий ремеслами, торговлей и промышленностью их права были неограниченны, и государство, благодаря этому, извлекало для себя значительные выгоды от скопления в нем больших капиталов и производительных сил.
Предприимчивый дух афинян, проявившийся с такой энергией и решимостью во время Персидской войны и всего ярче выразившийся в Фемистокле, позволил им распространить свое влияние далеко за пределы их отечества. Остальные греки стали признавать, что не спартанцы с их неподвижным государственным устройством и их надменностью, а афиняне призваны быть руководителями великой Греции в борьбе с персами. Это убеждение впервые проникло в души греков, когда они уверились в измене спартанца Павсания, победителя при Платее.
Павсаний во главе союзного флота вместе с афинскими кораблями, находившимися под начальством Аристида и юного Кимона, сына Мильтиада, отправился для окончательного освобождения островов и берегов Геллеспонта от остававшихся еще там персов. Без особого труда были изгнаны варвары с острова Кипра, из Фракии, был завоеван город Византия. Здесь были взяты в плен многие знатные персы и в числе их даже родственники самого персидского царя. Павсаний без ведома союзников, самовольно, отправил их к Ксерксу в сопровождении эретрийца Гонгила и послал царю письмо, в котором известил, что он готов подчинить Грецию власти царя, если тот выдаст за него свою дочь, и просил прислать для дальнейших переговоров надёжного человека. Ксеркс обрадовался этому предложению и отправил к Павсанию в качестве посредника сатрапа Артабаза. С этих пор Павсаний не воздерживался и выказывал своим соотечественникам презрение и недоброжелательство. Он облачился в персидскую одежду, завел персидский стол и с гордой надменностью начал сторониться своих единоплеменников. Такие поступки возбуждали всеобщее негодование. Пелопоннеские союзники вернулись домой, жители же островов и ионяне, соплеменники афинян, предложили взять командование флотом Аристиду, сумевшему приобрести их доверие своею кротостью, и отдались под покровительство Афин. Хотя Спарта тотчас же отозвала Павсания и послала на его место Доркиса, союзники отказались ему повиноваться, и спартанцы, вернув все свои войска, предоставили афинянам вести войну с персами. Афиняне заключили с ионийскими островами и городами, а впоследствии с эолийскими и дорийскими государствами большой морской союз, который превосходил своими силами союз пелопоннеский, находившийся под командованием Спарты. Однако Аристид не решился тотчас назначить сборное место для новых союзников. Чтобы отдалить всякую мысль о господстве, он предпочел избрать для этого остров Делос как потому, что он почитался священным местом всех греков ионийского племени, так и потому, что он, благодаря знаменитому храму Аполлона и своим прославленным празднествам, служил обычным местом собрания для греков. Отныне в этом храме должны были происходить общие собрания союзных уполномоченных и храниться деньги, которые требовались для продолжения войны с персами. Распорядители этих денег назывались эллино?тамиями, то есть казначеями эллинов. В первом же собрании на Делосе Аристид удостоился со стороны союзников такого высокого доверия, что они предоставили ему почетную должность главного казначея и главного распорядителя ежегодных денежных взносов и постройки кораблей. Эти взносы достигли свыше 406 талантов.
Таким образом, Афины получили в свое распоряжение такие силы, что в скором времени стали страшны грекам и в особенности Спарте.
Между тем жалобы союзников на Павсания были рассмотрены эфорами, и Павсаний был присужден к денежному штрафу. Но доказательства, на основании которых можно было бы обвинить его в главном преступлении — государственной измене, показались недостаточными. Павсаний был освобожден и тотчас же самовольно отправился в Византию. Там он вновь вступил в подозрительную связь с Артабазом. Его вторично вызывают в Спарту по доносу одного из илотов, который показал, что Павсаний обещал им рвободу и права гражданства, если они примут участие в задуманном им перевороте в Спарте. Павсаний повиновался приказанию, был заключен под стражу, но эфоры в скором времени снова выпустили его на свободу, так как не могли признать показания раба достаточным доказательством виновности столь высокопоставленного лица в таком тяжком преступлении. Эта снисходительность сделала изменника еще более смелым. Он продолжал даже из самой Спарты вести переговоры с Ксерксом. Наконец Павсаний был уличен в своих изменнических связях. Один житель Аргила должен был доставить его письмо к Артабазу. Аргильду показалось странным, что ни один из посланных для тайной передачи писем не вернулся. В нем возникло подозрение: он осторожно вскрыл письмо и нашел в нем требование, чтобы податель его был немедленно умерщвлен. Ожесточенный таким открытием, он передал письмо, содержавшее в себе целый ряд указаний на государственную измену, эфорам. Но эфоры все еще не верили; они хотели лично удостовериться в справедливости такого факта. С этой целью было решено устроить Павсанию ловушку. Аргилосец, по приказанию эфоров, удалился во двор храма Посейдона на мысе Тенаре. Здесь он поместился в хижине как просящий защиты. Хижина была разделена перегородкой, за которой спряталось несколько эфоров. Получив известие о бегстве своего слуги, Павсаний нагнал его; аргилец стал укорять Павсания в том, что он требовал убить его, своего верного слугу. Павсаний раскаялся и просил простить его и как можно скорее исполнить его поручение. Эфоры все слышали и решили взять Павсания под стражу тотчас по возвращении в город. Но когда они приблизились к нему на улице, он убежал и скрылся в храм Афины. Из такого убежища нельзя было заставить преступника выйти даже силой. Поэтому решено было разобрать крышу и запереть храм, чтобы уморить Павсания голодом. Его мать должна была принести первый камень, чтобы завалить входную дверь. Только перед самой смертью, чтобы труп его не осквернил этого священного места, его, уже умирающего от голода, вынесли из храма. Когда он умер, спартанцы хотели сначала бросить его тело в пропасть, куда бросали осужденных преступников, но, по совету оракула, похоронили там, где он умер.
Гибель этого изменника оказалась роковой и для Фемистокла. Спартанцы, ненавидевшие Фемистокла за постройку стен, обвинили его в соучастии в измене своего царя. Они могли надеяться на успех своей жалобы, так как у Фемистокла в Афинах были многочисленные и сильные противники.
Совершив такое великое дело, как возвышение своего отечества, великий человек сам преступил меру равенства, а этого демократический дух Афин не мог снести ни от одного гражданина. Вскоре он стал предметом страха и недоверчивости народа, постоянно опасавшегося за свою свободу. Чувства эти со времени Персидских войн еще более укоренились в народе, так как после борьбы, веденной общими силами, еще сильнее чувствовалась необходимость равномерного и равноправного участия всех в общем деле. Поэтому, когда вскоре после сражений при Саламине и Платее занятие должностей и в особенности должности архонта, по всеобщему требованию и при содействии Аристида, стало общедоступным, правом, то народ на все напоминания Фемистокла о своих заслугах возражал, что эти заслуги принадлежат не ему одному, а составляют общее достояние. Ко всему этому присоединилось неудовольствие многих знатных семейств, которые в смутное военное время лишились своих богатств и недружелюбно относились к другим и в особенности к Фемистоклу, достигшим теперь богатства и блестящего положения. Кроме того, были люди, подобные Кимону, которые смотрели с иной точки зрения на отношения Афин к Персии и Спарте. Фемистокл должен был уступить столь многочисленным, соединившимся против него силам. Однако, призванный к суду, он после блестящей защиты от спартанских обвинений был оправдан и снова приобрел полное всеобщее уважение. Но противники Фемистокла, во главе которых стоял Кимон, вскоре настояли на его изгнании остракизмом (470 г. до Р. X.).

Фемистокл отправляется в изгнание

Фемистокл покинул Афины и поселился в Аргосе, откуда посещал многие пелопоннесские города. Спартанцы, постоянно опасаясь своего противника, тотчас после изобличения Павсания в измене возобновили свои жалобы в Афинах, вследствие чего оба государства послали людей в Аргос арестовать Фемистокла. Узнав об этом, Фемистокл бежал сначала на остров Керкиру, жителям которого он в прежнее время оказал значительные услуги. Страшась гнева Афин и Спарты, те не решились доставить ему у себя убежище, но зато помогли ему скрыться в Эпир. В таком затруднительном положении он решился искать убежища у Адмета, молосского царя, с которым прежде находился в неприязненных отношениях. Фемистокл не застал его дома и в ожидании царя сел, по совету царицы, с малолетним сыном на пороге, как проситель. Тронутый его видом, Адмет обещал изгнаннику свое покровительство и сдержал слово даже тогда, когда афиняне и спартанцы потребовали его выдачи. Затем, отпустив Фемистокла по собственному его желанию к персидскому царю, он отправил его под защитой стражи в македонский город Пидну.
Отсюда Фемистокл отправился на корабле в Ионию. Но буря пригнала его к Наксосу, где был расположен афинский флот. Страшась за свою судьбу, если его узнают, Фемистокл объявил свое имя корабельщику и обещал ему большую награду, если тот спасет его. Корабельщик исполнил желание Фемистокла и благополучно доставил его в Эфес. Отсюда Фемистокл отправился в Сузы и в то же время письменно известил о своей судьбе только что вступившего на престол персидского царя Артаксеркса I.

Фукидид

Письмо, посланное Фемистоклом, гласило:

«Я, Фемистокл, являюсь к тебе. Из всех греков я причинял всего больше несчастья вашему дому, пока должен был защищаться от нападения твоего отца; но как только я очутился в безопасности, а он подвергался беспрестанным опасностям, то я оказывал ему больше всех добра. Теперь, преследуемый эллинами за дружбу к тебе, я являюсь, чтобы оказать тебе величайшую услугу. Но о цели моего прибытия открою только лично тебе по прошествии одного года».

Достаточно ознакомившись в течение года с персидским языком и обычаями, он испросил у царя аудиенцию. Царь хорошо его принял и, по персидскому обычаю, назначил ему доходы с трех городов: Магнесия должна была доставлять ему хлеб, Лампсак — вино, а Мий — рыбу и овощи. Владея этими городами, Фемистокл жил и умер в Магнесии в 460 году то ли от болезни, то ли от принятого им самим яда. На последнюю причину указывают те, которые утверждают, что будто бы Фемистокл обещал царю покорить Грецию, но, когда пришлось приступить к делу, нашел это невозможным и непатриотичным. Из того обстоятельства, что родственники Фемистокла, по его завещанию, перенесли останки его в Аттику, можно заключить, что любовь к отечеству никогда в нем не умирала. Да и не может быть сомнения в том, что такой человек, как Фемистокл, — о котором Фукидид говорил, что он одною душевною силою, без научного образования, лучше всех умел найтись в минуту крайности и вернее всех предугадывал будущее, — и в Азии размышлял и действовал сообразно своей прежней достославной жизни.

8. Правление Кимона. Победа при реке Эвримедонте.

(473…469 г. до Р. X.).

Кимон, сын Мильтиада, благодаря своему происхождению и способностям, сумел вместе с Фемистоклом и Аристидом рано обратить на себя внимание народа. Когда при вторжении персов Фемистокл старался убедить афинян покинуть город и искать спасения на кораблях, Кимон со своей стороны постарался склонить народ к этому решению. С этой целью он отправился со своими друзьями в храм Афины и повесил там уздечку в знак того, что теперь нет больше надобности в верховой езде. Когда Фемистокл был изгнан, Кимон избавился от соперника своей славы и противника своих политических убеждений и стал самым влиятельным лицом во главе афинского государства. Теперь он получил возможность совершенно спокойно проводить свои идеи.
Каковы были его политические убеждения, можно заключить уже из того, что Кимон принадлежал к партии Аристида и, пока тот был жив, действовал с ним сообща и совершенно согласно. Затем в стремлениях Кимона проявились два определенных направления. В делах внутреннего государственного управления он старался противодействовать дальнейшему развитию демократических начал и сохранить первоначальное устройство Солона. Это устройство по своей суровости и твердости больше приближалось к спартанским учреждениям, к которым Кимон всегда относился с уважением. Он умел привлечь на свою сторону народ щедро раздаваемыми подарками. Часто одному из его провожатых приходилось снимать с себя верхнюю одежду, чтобы отдать ее бедному. Он держал для сограждан ежедневно открытый стол и приказал сломать заборы, окружавшие его сады, чтобы каждый мог пользоваться их плодами. Его всегда сопровождали слуги с деньгами, чтобы можно было тотчас подать что?нибудь каждому, просящему милостыню. В делах внешних Кимон постоянно старался продолжать наступательную политику Греции против Персии и с этой целью заботился о поддержании прочных и мирных отношений между греческими государствами и в особенности между Афинами и Спартой, как двумя главными, взаимно друг друга дополнявшими, государствами Греции. Война с Персией была основной идеей Кимона, на осуществление которой он отдал все свои силы. Первым подвигом его было завоевание города Эйона на фракийском берегу.
Благодаря этому приобретению, Афины завладели плодородной областью, в которой афинские граждане, привлеченные изобилием в стране строевого леса, золотыми и серебряными рудниками, основали впоследствии важную колонию Амфиполь. Потом Кимон покорил разбойничий остров Скирос, поселил там афинских граждан, а оттуда привез в Афины останки царя Тезея. Были завоеваны также город Карист на Эвбее и остров Лемнос. Самым славным подвигом Кимона была его победа над персами при реке Эвримедонте в Памфилии в 466 году до Р. X. В это время в Персии среди царствовавшей фамилии свирепствовали кровавые раздоры. Сам Ксеркс совершенно погряз в роскошной и преисполненной интриг жизни своего двора и не обращал никакого внимания на управление государством. Персы не предпринимали действенных мер, чтобы остановить завоевания греков. Только тогда, когда Кимон необыкновенно счастливо начал наступательную войну в Карий и Ликии, покорил многие города и изгнал оттуда персидские гарнизоны, персы обратили на него свое внимание. Они собрали на реке Эвримедонте сухопутное войско и флот, которые должны были значительно усилиться с прибытием восьмидесяти финикийских кораблей. Узнав об этом, Кимон решился, прежде чем персы получат это подкрепление, вступить с ними в морское сражение. Персы, боясь вступить в бой без финикийцев, ввели свои корабли обратно в реку, после непродолжительной схватки отдали значительную часть их в руки греков и соединились с сухопутным войском. Кимон немедленно повел против персов своих воинов, воодушевленных успехом. Произошла упорная битва, и одержанная наконец греками победа была куплена ими потерей многих способных и храбрых мужей. Оставшиеся в живых и в особенности Кимон, кроме богатой добычи, приобрели себе редкую славу, в один день одержав две победы. Кимон довершил свой блистательный подвиг тем, что тотчас же поспешил к Кипру и потопил находившиеся здесь финикийские корабли.

Кимон

Таким образом персы на долгое время были вытеснены из греческих морей, а малоазийские греческие города освободились от уплаты дани «великому царю». Однако война продолжалась, даже несмотря на то, что персы, истощив военные средства, вынуждены были приостановить со своей стороны военные действия.
Равноправие в отношениях между Афинами и союзными городами и островами постепенно исчезло, и их отношения стали отношениями господствующих и подвластных. Афиняне находили это совершенно естественным и оправдывали новые отношения своими прежними заслугами. Происходившие до тех пор в Делосе общественные совещания теперь были заменены распоряжениями и приказаниями из Афин. Денежные взносы и поставка кораблей и войск требовались с беспощадной строгостью. Тем, кто вздумал бы сопротивляться, грозил пример Наксоса и Фасоса: оба эти острова были покорены силой оружия и должны были заплатить большую денежную пеню, выдать свои корабли и срыть стены.
Стесненное положение союзников стало следствием их собственного неблагоразумия. Из?за лени и привычки к спокойствию они скоро утомились трудной морской службой и согласились на хитрое предложение Кимона заменить поставку кораблей и экипажа денежными взносами. Союзники не замечали, что из?за этого сами они теряли воинственный дух и передавали полную власть над собой афинянам, которые строили на их деньги корабли и вооружали их своими людьми. Союзники заметили это только тогда, когда они оказались полностью под властью афинян, и всякая попытка освободиться от тяжелого гнета стала невозможной вследствие их собственного бессилия. Теперь им ничего больше не оставалось, как искать спасения в посторонней помощи. Возвышение могущества Афин пробудило с новой силой старинную зависть их соперницы Спарты, и на ее?то помощь возложили союзники все свои надежды. Спартанцы были готовы вмешаться в дело еще тогда, когда фасосцы во время своей войны с Афинами предлагали им напасть на Аттику. Но внезапное собственное несчастье — землетрясение и восстание илотов — поставило спартанцев в такое положение, что они сами вынуждены были обратиться за помощью к афинянам.

Идеалами, освещавшими мой путь и сообщавшими мне смелость и мужество, были доброта, красота и истина. Без чувства солидарности с теми, кто разделяет мои убеждения, без преследования вечно неуловимого объективного в искусстве и в науке жизнь показалась бы мне абсолютно пустой.

Из Темных веков - периода упадка, наступившего в XI-IX вв. до н. э. - Эллада вынесла семена нового государственного устройства. От первых царств остались россыпи деревень, кормивших ближайший город - центр общественной жизни, рынок и убежище на время войны. Вместе они составляли государство-город ("полис"). Крупнейшими полисами были Афины, Спарта, Коринф и Фивы.

Возрождение из тьмы

Во времена Темных веков, греческие поселения распространились от южной части Балканского полуострова до западного побережья Малой Азии (нынешняя территория Турции), охватывая острова Эгейского моря. К началу VIII века до н. э. греки начали восстанавливать торговые отношения с другими народами, экспортируя оливковое масло, вино, гончарные и металлические изделия. Благодаря недавнему изобретению алфавита финикийцами начала возрождаться письменность, утраченная в период Темных веков. Однако установившийся мир и процветание привели к резкому росту населения, и прокормить его становилось все труднее из-за ограниченной сельскохозяйственной базы.

Пытаясь решить эту проблему, греки отправляли целые партии своих граждан осваивать новые земли, основывать новые колонии, способные обеспечивать себя. Многие греческие колонии обосновались на юге Италии и на Сицилии, поэтому вся эта территория стала называться "Большой Грецией". За два столетия греки построили немало городов вокруг Средиземного и даже на побережье Черного моря.

Процесс колонизации сопровождался резкими переменами в полисах. Монархия уступала место аристократии, то есть правлению наиболее знатных землевладельцев. Но с расширением торговли и введением в оборот металлических денег примерно в 600 году до н. э. по примеру соседнего царства Лидия на юге Малой Азии их позиции заметно пошатнулись.

В VI веке до н. э. в полисах постоянно возникали конфликты, ко власти часто приходили тираны. "Тиран" - слово греческое, как и "аристократия", но у древних греков не подразумевалось, что режим тирана жесток и антинароден, а означало, что человек насильственно захватил власть, но мог при этом быть реформатором.

Несмотря на реформы знаменитого законодателя Солона, власть в Афинах захватил тиран Писистрат. Но после изгнания из Афин преемника Писистрата Гиппия в 510 году до н. э. была принята демократическая конституция. Эссе на тему древняя Греция. Это еще одно слово греческого происхождения, которое означает правление демоса, то есть народа. Греческая демократия была ограниченной, поскольку женщины и рабы не имели права голоса. Но в силу малых размеров городов граждане могли не зависеть от избранных ими представителей, так как принимали непосредственное участие в определении законов и обсуждении особо важных решений на народных собраниях.

В V веке до н. э. во многих полисах вспыхивали конфликты между демократическими и олигархическими партиями. Сторонники олигархии полагали, что власть в обществе должна принадлежать самым состоятельным горожанам.

Афины и Спарта

Если Афины можно назвать оплотом демократии, то Спарта по праву считалась центром олигархии. Спарту отличал целый ряд и других особенностей.

В большинстве греческих государств процентное отношение рабов к свободным гражданам было достаточно низким, в то время как спартиаты жили как "господствующая раса" в окружении превосходящего количества потенциально опасных рабов-илотов. Для поддержания своего господства весь народ Спарты был превращен в касту воинов, которых с раннего детства обучали терпеть боль и жить в казарменных условиях .

Хотя греки были ярыми патриотами своих городов, они признавали, что являются одним народом - эллинами. Их объединяла поэзия Гомера, вера во всемогущего Зевса и других олимпийских богов, и культ развития умственных и физических способностей, выражением которого были Олимпийские игры. Кроме этого греки, чтившие верховенство права, ощущали свое отличие от других народов, которых они огульно окрестили "варварами". Как при демократии, так и в олигархических полисах у всех были юридические права, и гражданина нельзя было лишить жизни по капризу императора - в отличие от, например, персов, которых греки считали варварами.

Тем не менее, персидская экспансия, начавшаяся в VI веке до н. э. и направленная против народов Древней Греции и Малой Азии, казалась неминуемой. Впрочем, персы не особенно интересовались землями греков - бедными и удаленными по ту сторону Эгейского моря, пока Афины не поддержали азиатских греков, взбунтовавшихся против персидского правления. Восстание было подавлено, и в 490 году до н.э. персидский царь Дарий отправил войска отомстить Афинам. Однако афиняне одержали убедительную победу в битве при Марафоне - в 42 км от Афин. В память о подвиге гонца, пробежавшего все это расстояние без остановки, чтобы побыстрее сообщить радостную несть, в программу Олимпийских игр включен марафон.

Десять лет спустя сын и преемник Дария Ксеркс организовал значительно более массированное нападение. Он приказал выстроить в ряд свои корабли, образовав мост через пролив Геллеспонт, разделявший Малую Азию и Европу (нынешний пролив Дарданеллы), по которому прошло его громадное войско. Перед лицом общей угрозы греческие города вынуждены были объединиться. Эссе на тему древняя Греция. Армия Ксеркса шла с севера, и греки, собравшие войска из разных городов, совершили настоящий подвиг, поставив заслон на пути персов. Царь Леонид и его 300 спартанцев отдали свои жизни, стараясь как можно дольше удержать узкое Фермопильское ущелье.

К сожалению, гибель спартанцев оказалась напрасной, поскольку Древняя Греция все-таки пала под натиском противника. Жителей Афин эвакуировали, и захватчики сожгли все храмы в Акрополе. Хотя за год до войны предводитель афинян Фемистокл серьезно укрепил флот, по количеству кораблей он безнадежно уступал превосходящим силам персов и покоренных ими финикийцев. Но Фемистоклу удалось загнать персидскую армаду в узкий Саламинский пролив, где она была лишена возможности маневра. Это вызвало панику в рядах персов и позволило грекам начисто разбить вражеский флот.

Решающее сражение

Поскольку Спарта фактически устранилась от освободительной борьбы, Афины стали бесспорным лидером в Древней Греции. В 478 году до н. э. был заключен Делосский союз, что позволило Афинам и их союзникам объединить свои ресурсы и продолжать войну. Однако вскоре союз превратился в орудие политического радикализма. Союзники обязаны были ввести в своих государствах демократические формы правления по образцу Афин и финансировать содержание постоянно увеличивавшегося флота для нужд общей обороны. После окончания войны с персами в 449 году до н. э. союз сохранился, и все попытки выйти из него сурово пресекались.

Классические Афины

V век до н. э. считается великим веком классицизма греческой цивилизации, который прежде всего отождествляется с Афинами. Но и до, и после этого периода другие греческие полисы внесли весьма существенный вклад в греческую культуру, подарив миру немало шедевров поэзии, керамики и скульптуры, а также первых философов, пытавшихся объяснить вселенную с позиций физики, а не волшебством и чудесами.

И все же главные достижения человеческой мысли и искусства связаны с Афинами. Среди отстроенных в Акрополе храмов самым знаменитым является Парфенон с его совершенными пропорциями и превосходными лепными украшениями. Первые в мире драматические произведения возникли на основе афинских ритуалов в честь бога Диониса. Афинские философы, в том числе знаменитые Сократ и Платон, первыми подвергли глубокому анализу вопросы морали и политических идеалов. Кроме того, Афины были родиной Геродота Галикарнасского, первого настоящего историка (то есть ученого, занимающегося критическими исследованиями, а не просто пересказыванием басен и слухов).

Не менее выдающимся историком был Фукидид, бывший не только военачальником афинской армии, но и летописцем великой Пелопоннесской войны 431-404 годов до н.э. Обеспокоенные возрастанием могущества Афин, спартиаты основали Пелопоннесский союз, в который вошли представители крупного Пелопоннесского полуострова на юге материковой территории Древней Греции. Первые столкновения между двумя союзами были нерешительными, и казалось, такое положение сохранится надолго. Однако посте того как в Афинах вспыхнула чума, унесшая жизнь предводителя афинян Перикла, Спарта одержала победу в этом противостоянии. Но хотя спартанцы и контролировали территорию вокруг Афин (Аттику), сам город оставался для них неприступным, поскольку окружавшие город знаменитые Длинные стены отрезали подступы к порту Пирей, откуда в Афины доставлялись припасы. Эссе на тему древняя Греция. Таким образом, господство Афин на море сохранилось.

Побежденные победители

После семилетнего перемирия вновь разразилась война, когда афинское войско, обложившее могущественный греческий город на Сицилии Сиракузы, само оказалось в окружении, и весь экспедиционный корпус был полностью уничтожен. Спартанцы замкнули Афины в плотное кольцо блокады. Афинский флот был разгромлен в сражении при Эгоспотамах. В 404 году до н. э. голодающий город был вынужден сдаться.

Спарта и Фивы

Доминирование Спарты также продлилось недолго, ей противостояло объединение Афин, Коринфа и Фив. В 371 г. до и. э. фиванцы под предводительством Эпаминонда в битве при Ловктрах нанесли Спарте сокрушительное поражение.

Превосходство Фив оказалось еще более быстротечным, и во вторую половину IV столетия Греция вступила как никогда разъединенной. В сравнении с другими государствами, Македония, находившаяся на севере Греции, оставалась слаборазвитой окраиной, но ею правил талантливый царь Филипп II Македонский, и у нее была прекрасно подготовленная армия. В 338 году до н. э. в сражении при Херонее македонское войско полностью разгромило объединенную армию афинян и фиванцев. В Древней Греции появился единый правитель. Начиналась новая эра.

Для того, чтобы воспитание детей было успешным, надо, чтобы воспитывающие люди, не переставая, воспитывали себя.

ПЕЛОПОННЕССКАЯ ВОИНА

1. Причины и начало войны

Афины и Спарта в V в. до н. э. были двумя центрами, вокруг которых сложились два самых крупных политических объединения Греции - Афинская морская держава и Пелопоннесский союз. Соперничество между ними росло с каждым годом и, наконец, во второй половине V в. вылилось в панэллинскую междоусобную войну, известную в истории под названием Пелопоннесской (431-404 гг.).

По мнению Фукидида, нашего главного источника по всем вопросам, связанным с Пелопоннесской войной, истинная причина войны состояла в том, что богатство и влияние афинян стали внушать опасения спартанцам, и это вынудило их начать войну. Фукидид исходил из той политической ситуации, которая возникла в Элладе после греко-персидских войн. Война между Афинами и Пелопоннесским союзом подготовлялась давно и была следствием ряда причин как экономических, так и политических. Центральным экономическим вопросом в период после греко-персидских войн был вопрос о западном рынке. До этих войн главным рынком сбыта продуктов греческого ремесла и поставщиком сырья служил Восток. Посредническая торговля с Востоком явилась основой расцвета малоазийских городов. После разгрома персов в связи с общим подъемом экономической жизни у греков появилась настоятельная потребность в дальнейшем расширении сферы своей торговой деятельности. Помимо восточных рынков, греки владели рынками на севере - в Македонии и во Фракии, затем на западе - в Сицилии и Италии. В V в, западный рынок становится главнейшим рынком Средиземного моря.

275

Торговые успехи Афин на Западе создавали угрозу жизненным интересам Коринфа - влиятельнейшего члена Пелопоннесского союза. У коринфян были все основания опасаться, что Афины вытеснят их с западного рынка и весь итало-сицилийский экспорт пойдет через Пирей. Первостепенное значение для соперничавших сторон имело также обладание гаванями острова Керкиры и Эпидамна, расположенными на пути между Грецией и Италией. Интересы Афин и торговых городов Пелопоннесского союза сталкивались также на севере - во Фракии и Македонии.

Таким образом, торговое соперничество между Афинами, Коринфом, а также Мегарами не могло не привести к столкновению двух объединений полисов, тем более, что их разделяли глубокие политические противоречия. Политика Спарты, повсеместно поддерживавшей олигархические элементы, и политика Афин, опиравшихся во всех союзных ей городах на демократию, борьба Афин за расширение сферы политического влияния создавали напряженную обстановку во всем эллинском мире. Война становилась неизбежной.

Между тем во всех греческих городах, независимо от их принадлежности к Афинской державе или Пелопоннесскому союзу, имелись боровшиеся друг с другом сторонники олигархического и демократического строя. Поэтому назревавшая война между двумя объединениями греческих государств не могла не приобрести черты войны гражданской.

К середине V в. все эти противоречия достигли такой остроты, что обе стороны вступили на путь активных военных приготовлений.

Определенную роль в обострении отношений сыграли также эмигранты. В Афинах обосновались все элементы, враждебные Спарте; в городах Пелопоннесского союза находили приют противники демократии, агитировавшие против афинской конституции и ее вождей.

Демократия Афин верила в свои силы и была убеждена в том, что она одержит победу в предстоящей войне. Это особенно отчетливо звучит в приводимой Фукидидом речи Перикла, произнесенной им накануне Пелопоннесской войны 1 . Перикл говорил, что афиняне во всех отношениях сильнее и богаче пелопоннесцев. У последних нет денег - ни у государства, ни у частных лиц. Поэтому они могут вести только кратковременные небольшие войны, а продолжительной войны или блокады не выдержат. Афиняне же имеют богатую казну и сильный флот. Спартанцы не рискнут напасть на афинскую эскадру, ибо у них нет опыта в морском деле, научиться же морскому делу значи

1 Фукидид, I, 140-144.

276

тельно труднее, чем сухопутному. Опаснее всего, если пелопоннесцы, захватив сокровища Дельфийского и Олимпийского храмов, переманят у афинян иноземных матросов, но и тогда Афины не погибнут, так как у них много собственных граждан и метеков, знающих море и всегда готовых постоять за свое отечество.

Из содержания речи Перикла в передаче Фукидида вытекает, что афиняне прежде всего возлагали надежды на свой флот. На суше они, безусловно, чувствовали себя слабее своего противника. К этому нужно добавить, что большинство аттического крестьянства, опасаясь вторжения врага в Аттику, было настроено отнюдь не воинственно. Перикл это хорошо понимал. По его расчетам, афиняне должны были, используя мощь своего флота, повести решительные военные действия на море, на суше же придерживаться оборонительной тактики.

Поводом к войне послужил демократический переворот в городе Эпидамне, важном в торговом отношении. Эпидамн - греческая колония, основанная Керкирой, но в числе первых колонистов там были и коринфяне. В результате демократического переворота из Эпидамна были изгнаны олигархи, которые, объединившись с варварами, стали нападать на город с суши и с моря. Эпидамнские демократы обратились тогда к своей метрополии - Керкире, но, не получив помощи, заручились поддержкой Коринфа, соперничавшего с Керкирой.

В 435 г. из Коринфа в Эпидамн был выслан гарнизон. Тогда керкиряне приняли сторону изгнанных олигархов и вступили в войну с коринфянами. В морской битве керкиряне одержали победу, но, не надеясь на собственные силы, в 433 г. заключили оборонительный союз с Афинами. Последние направили к Керкире эскадру с намерением вступить в борьбу лишь в том случае, если коринфяне попытаются высадиться на территорию, принадлежащую Керкире. В 433 г. при Сиботских островах началась битва, в которой керкиряне терпели поражение. Тогда афиняне вступили в бой, что заставило коринфян отступить. Вмешательство афинян было истолковано как нарушение тридцатилетнего мира между Афинами и Пелопоннесским союзом.

К эпидамнскому конфликту присоединился конфликт между афинянами и коринфянами из-за коринфской колонии Потидеи на Халкидике, очень важном пункте в торговле Коринфа с Македонией.

Потидея была колонией Коринфа, и оттуда в Потидею ежегодно посылались управители (эпидамиурги). В то же время Потидея, подобно другим городам Халкидики, входила в состав Афинского морского союза. После столкновения с Афинами у Сиботских островов коринфяне стали подбивать Потидею выйти из союза. Тогда афиняне потребовали, чтобы эпи-

277

дамиурги были изгнаны из Потидеи, стены срыты и выданы заложники. В ответ на это Потидея и соседние с ней города официально вышли из союза. После этого афиняне направили к Потидее свои военные силы. Несмотря на помощь коринфян, потидейцы потерпели поражение и укрылись в городе, который афиняне обложили со всех сторон. Тогда коринфяне с большой настойчивостью стали побуждать Спарту вступить с Афинами в войну. Коринфян поддерживали мегаряне, старые враги Афин. Афиняне закрыли для их торгового флота свои гавани и гавани союзных городов (мегарская псефисма, 432 г.) под предлогом, что мегаряне распахали священную землю и приняли беглых афинских рабов.

Вначале военные планы не находили большой поддержки у пелопоннесцев: слишком велик был страх перед военной мощью Афин и сильны внутренние противоречия в государствах самого Пелопоннесского союза.

Осенью 432 г. в Спарте собрались делегаты от государств, входивших в Пелопоннесский союз. Коринфяне на этом конгрессе выступили с резкими обвинениями против афинян. Однако, несмотря на настойчивость коринфян, большинство союзников не желало вступать в войну из-за интересов Коринфа, полагая, что возникший конфликт касается только приморских городов. В ответ на это послы Коринфа указывали на опасность роста Афинской архе, угрожавшей свободе и независимости всех греческих городов.

«Поймите же, союзники,- передает Фукидид приблизительный смысл речей коринфских послов,- что настала крайняя нужда и мы даем наилучший совет: голосуйте за войну, не страшась опасностей настоящей минуты, в интересах более продолжительного мира, который последует за войной. Кроме того, небезопасно воздерживаться от войны ради минутного покоя. Будьте уверены, что образовавшееся в Элладе тираническое государство угрожает нам всем одинаково. Над одними оно уже властвует, над другими замышляет властвовать. Поэтому пойдем и укротим его; тогда в будущем мы и сами будем жить, не подвергаясь опасности, и порабощенным теперь эллинам даруем свободу»

В конце концов Спарта отправила в Афины посольство, предъявившее афинскому правительству ультимативные и явно неприемлемые для афинян требования. Рассчитывая на сочувствие своих сторонников в Афинах из враждебного демократии и спартанофильски настроенного лагеря олигархии, спартанцы потребовали немедленного изгнания за пределы Аттики Алкмеонидов, в том числе, следовательно, и Перикла, поскольку его мать происходила из этого рода. Алкмеониды обвинялись в том,

1 Фукидид, I, 124.

278

что они до сих пор не смыли с себя тяготевшее над ними проклятье «килонова убийства». Вместе с тем спартанские делегаты требовали автономии для всех членов Афинской архе, что практически означало бы роспуск морского союза.

Афинская экклесия под влиянием Перикла категорически отвергла ультимативные требования Спарты. Тогда недовольные этим решением политические и личные враги Перикла начали против него и его друзей открытую клеветническую кампанию.

После отказа Перикла принять спартанские условия война началась. Противники обладали приблизительно равными силами. Если афиняне были слабее на суше, то спартанцы - на море. Афинский флот к началу военных действий насчитывал свыше 300 боевых триер, флот же пелопоннесцев был ничтожен. Кроме того, афиняне были несравненно лучше подготовлены к войне и в финансовом отношении. В афинской казне в эго время хранилось шесть тысяч талантов наличными; к тому же афиняне ежегодно получали до 600 талантов фороса; пелопоннесцы же вообще не располагали большими денежными средствами.

Первое десятилетие войны (431-421 гг.) получило название Архидамового, по имени спартанского царя Архидама. Он возглавил военные силы Спарты и Пелопоннесского союза и осуществил ряд вторжений в Аттику. Военные действия открыли союзники спартанцев -фиванцы - ночным налетом на союзный с Афинами беотийский город Платеи (431 г.). Нападение не удалось. Фиванцы были частью перебиты, частью захвачены в плен и потом казнены. Афиняне для защиты Платей отправили туда гарнизон.

Спустя два месяца спартанский царь Архидам с войском, состоявшим из спартанцев и их союзников, вторгся в Аттику и, уничтожая оливковые и виноградные насаждения, подверг ее опустошению. Он стремился к тому, чтобы спровоцировать афинян на сухопутное сражение, в котором перевес оказался бы на его стороне. Но этот план был разгадан Периклом. Сельское население с территории, подвергшейся нападению, было эвакуировано в Афины под защиту городских стен и башен. Хотя город был переполнен, господство на море позволило афинянам обеспечить бесперебойное снабжение его продовольствием.

На вторжение в Аттику Афины ответили посылкой своего флота к берегам Пелопоннеса. В нескольких пунктах афиняне высадили десанты и произвели ответные опустошения. В то же время Афинам, наконец, удалось привлечь на свою сторону Македонию, оказавшую им помощь в военных действиях на территории Халкидики.

Через месяц Архидам очистил Аттику и вернулся в Спарту. Этим воспользовались афиняне и жестоко расправились с Эги-

279

ной и Мегарами - спартанскими союзниками и торговыми соперниками Афин.

Первый год войны не оправдал расчетов Спарты и ее союзников. Вторжение пелопоннесцев не заставило афинян пойти на переговоры о мире. Между тем пелопоннесское войско не было способно на продолжительную оккупацию Аттики. Войско это представляло собой гражданское ополчение, т. е. состояло не из профессиональных воинов, а из людей, которые, уйдя в поход» были оторваны от своих обычных мирных занятий и, естественно, стремились вернуться к ним как можно скорее. Кроме того, у спартанцев были все основания опасаться, что более или менее продолжительное отсутствие большого числа боеспособных граждан может быть использовано илотами для восстания в тылу. Не оправдались расчеты спартанцев и на серьезные осложнения внутри Афинского союза, в общем выдержавшего испытания первого года войны.

В 430 году пелопоннесцы опять вторглись в Аттику. На этот раз их вторжение было еще опустошительнее. Спасаясь от врага, толпы деревенского люда снова хлынули в город, осев на небольшом пространстве, совершенно не приспособленном для такой массы людей. Люди жили в ужасных условиях, ночевали на улицах и в башнях, валялись на ступеньках храмов и портиков, на крышах домов. Страшная теснота, невозможность соблюдать элементарные правила санитарии способствовали распространению эпидемии занесенной откуда-то чумы, уносившей множество человеческих жизней.

Классическое по правдивости, глубине и художественному мастерству описание чумы дано Фукидидом 1 . Столь свирепой чумы и такой большой смертности в памяти людей не было еще нигде и никогда. Врачи чувствовали себя бессильными. Первое время они пытались лечить больных и, не зная характера болезни, умирали сами; в дальнейшем же убедились, что всякое человеческое искусство против этой болезни бессильно.

Сколько люди ни молились в храмах, сколько ни обращались к оракулам и прорицателям, все было бесполезно. Наконец, одолеваемые бедствиями, они отказались от этого. Полагали, что болезнь была занесена из Египта, куда она проникла из Эфиопии. Эпидемия прежде всего обрушилась на жителей Пирея, поэтому афиняне утверждали, будто бы пелопоннесцы отравили там цистерны с водой.

Умирающие лежали один на другом, как трупы, или ползали по улицам, около источников, мучимые жаждой. Храмы и алтари, где пришельцы жили в палатках, были полны трупов. «Ввиду того что болезнь слишком свирепствовала, люди, не зная, что с ними будет, переставали уважать божеские и челове

1 Фукидид, II, 47-54.

280

ческие установления. Все обряды, какие соблюдались раньше при погребении, были попраны, и каждый совершал похороны, как мог».

Эпидемия выбила афинян из колеи и расшатала основы государственности и порядка.

«Теперь,- »пишет Фукидид, заканчивая свой рассказ об эпидемии,- каждый легче отваживался на такие дела, какие прежде скрывались во избежание нареканий в разнузданности; люди видели, с какой быстротой происходила перемена судьбы, как внезапно умирали богатые и как люди, ничего прежде не имевшие, тотчас завладевали достоянием покойников... Людей нисколько не удерживали ни страх перед богами, ни человеческие законы, так как они видели, что все гибнут одинаково, и потому считали безразличным, будут ли они чтить богов или не будут; с другой стороны, никто не надеялся дожить до той поры, когда понесет по суду наказание за свои преступления» 1 .

2. Падение Перикла. Клеон. Никиев мир

Афинский флот блокировал пелопоннесские берега, разрушил несколько городов и захватил пленных. Еще одна афинская флотилия успешно вела осаду Потидеи на Халкидике. Осада уже подходила к концу, когда в афинском флоте открылась эпидемия. Эпидемия быстро распространялась, люди умирали сотнями. Афинской эскадре пришлось вернуться обратно, и под Потидеей остались только сухопутные войска. Лишь зимой 430-429 гг. Потидея вынуждена была капитулировать.

Тяжелые последствия эпидемии и затянувшейся войны не замедлили сказаться и в сфере политической. Афинское крестьянство, разоренное вторжениями врага, выражало острое недовольство. Вызванный войной застой в ремесленном производстве и торговле пагубным образом отразился на жизненном уровне широких слоев городского населения. Активизировались олигархи и ранее враждебно настроенные по отношению к существовавшему в Афинах политическому строю.

Всю вину за военные неудачи и бедствия недовольные сваливали на Перикла. Оппозиция против Перикла усиливалась. Противники войны настаивали на отправке посольства в Спарту для заключения мира. Однако это предложение было отклонено, и война продолжалась. Афинян преследовали несчастья: простой народ страдал потому, что лишился самого необходимого, состоятельные же люди были недовольны потому, что потеряли свои богатства-дома, расположенные на территории Аттики, и утварь, но те и другие выражали недовольство прежде всего потому, что продолжалась война.

1 Фукидид, II, 53.

281

Чем больше бедствий обрушивалось на афинян, тем больше падал авторитет Перикла. Враги поднимали голову со всех сторон. Одни упрекали его и угрожали ему, требуя от него отчета во всех поступках, другие сочиняли про него песни и сатиры, называя его трусом и изменником, продавшимся врагам. Особенно возмущались войной и вызванным ею разорением массы бесприютного населения, скопившегося в городе.

Недовольство Периклом было так велико, что в 430 г. его даже не избрали стратегом. Мало того, он был обвинен в неправильном расходовании государственных средств и приговорен к уплате высокого штрафа. Однако ему удалось восстановить свой авторитет: в 429 г. он был снова избран первым стратегом, но в этом же году стал жертвой эпидемии.

После смерти Перикла положение афинян продолжало ухудшаться. В Аттику снова вторглись вражеские войска. На четвертый год войны, в 428 г., от Афин отложился важный союзник- Митилена - крупнейший город на острове Лесбосе. Восстание организовали митиленские аристократы, тяготившиеся афинской опекой и уже давно подготовлявшие переворот. В 427 г. афинский стратег Пахет с помощью митиленских демократов захватил мятежный город, а пленных аристократов отправил в Афины, запросив, как ему поступить с остальными жителями.

В афинской экклесии по этому поводу развернулись страстные дебаты. Демократическая группировка, на которую опирался Перикл, к этому времени раскололась на две части. Одни из его прежних сторонников, сблизившись с аристократией, утратили интерес к продолжению военных действий, другие, образовавшие новую, более радикальную демократическую группу, настаивали на продолжении войны до полной победы. Вождем первой группы был богач Никий, сын Никерата, человек способный, но излишне осторожный и суеверный. До нас дошла его биография, написанная Плутархом. В демократических кругах Никий не пользовался симпатией.

Демократическую группу возглавлял Клеон, сын афинского кожевника. Клеон открывает галерею общественных деятелей Афин, за которыми утвердилось название демагогов. Демагог - в буквальном смысле «вождь народа». Первоначально это слово не имело того отрицательного, одиозного значения, какое оно приобрело впоследствии с легкой руки историков из лагеря противников демократии, ненавидевших Клеона и его последователей и изображавших вождей радикальной демократии корыстными честолюбцами, обманывавшими народ.

Клеон, «наглейший из всех граждан, в то время пользовался величайшим доверием народа» так характеризует Клеона Фукидид, враждебно к нему настроенный. Не лучшего мнения о

1 Фукидид, III, 36, 5.

282

Клеоне и Аристотель. Но ни Фукидид, ни Аристотель в данном случае не могут служить авторитетами, так как они выражают точку зрения политических противников Клеона.

Однако в исторической действительности, по всем признакам, дело обстояло иначе. Популярность Клеона возрастала уже давно по мере того, как падала популярность Перикла.

В одной из комедий афинского писателя Гермиппа, написанной в самом начале Пелопоннесской войны, к Периклу обращены следующие слова:

О владыка сатиров, скажи, почему

Взять не хочешь ты в руки копье, лишь из уст

Ты воинственный пыл изрыгаешь, душа же,

Как у Телета, спряталась в пятки?

Стоит только тебе увидать, как кинжал
На наждачном бруске начинают точить,

Как блестит лезвие, ты визжишь, убоясь
Молниеносного гнева Клеона

Следует думать, что такое мнение о Перикле разделялось довольно широким кругом афинских граждан. Многие из них обвиняли Перикла в недостаточно энергичном ведении войны, нерешительности и т. д. Поэтому Клеон в противовес Периклу выдвинул программу решительных военных действий и твердой политики по отношению к союзникам.

Клеон полагал, что для успешного окончания войны и сохранения Афинской архе необходимо напряжение всех сил и использование всех государственных средств, беспощадная расправа с непокорными союзниками и пацифистски настроенными гражданами.

Вторжение спартанцев в Аттику и отложение Митилены дали Клеону повод для выступления в экклесии с обвинением афинского демоса в нерешительности и слабости.

Фукидид так передает его речь: «Много раз уже я приходил к убеждению, что демократическое государство неспособно владычествовать над другими... Впадая в ошибки под влиянием или речей их, или же из сострадания к ним, вы не думаете о том, что слабость ваша не безопасна для вас, союзникам же она не внушает признательности к вам. Вы не считаетесь с тем, что ваше владычество есть тирания и что союзники ваши питают враждебные замыслы к вам и лишь против воли терпят вашу власть. Они слушаются вас не потому, что вы делаете им добро и тем вредите себе, но скорее потому, что вы превосходите их могуществом, и никакой роли не играет тут их расположение к вам» 2 .

1 Плутарх, Перикл, 33.
2 Фукидид, III, 37.

283

Афинский демос, указывал далее Клеон, привык слушать и обсуждать, а не действовать. Афинская экклесия больше походит на театр, где слушают все приятное для слуха, а не действуют, когда надо действовать. Из этого проистекают тяжелые последствия, угрожающие разрушением самого государства. На этом основании Клеон требовал беспощадной расправы с дерзнувшими не подчиниться державной воле Афин жителями Митилены. Расправа с митиленянами, казнь и продажа в рабство всего населения, говорил Клеон, должны будут послужить хорошим уроком и для других союзников, тоже всегда готовых отложиться от Афин.

Ослабление военных усилий и отделение союзников грозили смертельной опасностью Афинской архе. Все государственные запасы, которыми еще недавно так гордился Перикл, были истощены. Казна опустела, а число претендентов на государственное вспомоществование в обстановке военных бедствий возрастало. Вследствие этого афиняне были вынуждены увеличить обложение союзных городов форосом, что усилило недовольство союзников, и без того тяготившихся произволом Афин и с большой неохотой выплачивавших взносы в афинскую казну.

С приходом к власти Клеона отношения между союзниками и Афинами обострились. Это особенно ярко проявилось во время митиленского процесса. Правда, предложение Клеона о поголовном истреблении всех митиленян не было проведено в жизнь, но все же с мятежным городом расправились чрезвычайно жестоко. Тысяча арестованных Пахетом митиленян была казнена, и часть городской территории конфискована. На конфискованной земле было поселено около трех тысяч афинских клерухов. Стены Митилены были срыты, а флот выдан Афинам.

Тем временем военные действия продолжались. Началась новая, более решительная фаза войны. Еще в 429 г. пелопоннесцы осадили Платеи. После их капитуляции в 427 г. спартанцы разрушили город до основания и убили 200 платейцев и 25 афинян.

В 425 г. афинский стратег Демосфен неожиданно для спартанцев захватил с моря гавань Пилос на побережье Мессении. Эта гавань, расположенная в удобном для стоянки судов месте, представляла собой естественную крепость, находившуюся на расстоянии всего около 80 километров от Спарты. Демосфен укрепился в Пилосе и намеревался поднять массовое восстание мессенских илотов против Спарты. Над Спартой нависла угроза серьезных осложнений в ее собственном тылу, тем более опасная, что в это время большая часть спартиатов принимала участие в очередном походе в Аттику.

Спартанцы предприняли отчаянную попытку вернуть Пилос, но она не увенчалась успехом. Чтобы запереть Демосфена в пилосской гавани, отряд спартанцев и их союзников, состоявший из 420 гоплитов, занял остров Сфактерию, лежавший против

284

Пилоса. Однако Демосфену удалось продержаться до тех пор, пока не пришло подкрепление. В сражении у Пилоса афинский флот уничтожил пелопоннесские корабли, и остров Сфактерия со спартанскими гоплитами оказался отрезанным. Афиняне приступили к осаде Сфактерии, но она затянулась. Спартанцам удалось организовать подвоз продовольствия осажденным, а на штурм Сфактерии Демосфен долгое время не решался.

Между тем спартанцы заключили с афинянами перемирие и отправили в Афины посольство с предложением мира на выгодных для афинян условиях. Но афинское народное собрание отвергло предложенные спартанцами мирные условия.

Непримиримая позиция, занятая афинянами в переговорах со Спартой, во многом объясняется усилением влияния радикальной демократии, возглавленной Клеоном. Как рассказывает Фукидид в IV книге, в народном собрании происходили ожесточенные дебаты между сторонниками решительной войны до победного конца и более умеренными слоями граждан, настроенными в пользу заключения мира, во главе которых стоял Никий. Клеон выступал с яростными обвинениями против Демосфена и вообще афинских военных руководителей, в частности Никия. В пылу полемики Клеон заявил, что, командуй он афинскими силами у Пилоса, он овладел бы Сфактерией в течение 20 дней. Воспользовавшись этой неосторожной фразой, Никий перешел в контрнаступление и внес предложение наделить Клеона соответствующими военными полномочиями и предоставить ему возможность не на словах, а на деле овладеть Сфактерией в обещанный им срок. Это было явно провокационное предложение, так как Никий знал, что Клеон не обладает военным опытом и, следовательно, военное предприятие Клеона может закончиться полным провалом.

При создавшемся положении Клеон не мог уклониться от выполнения своего обещания и, возглавив вспомогательную эскадру афинских военных кораблей, отплыл к Пилосу. Вопреки расчетам политических противников, Клеону совместно с Демосфеном в течение 20 дней действительно удалось подавить сопротивление гарнизона Сфактерии и овладеть этим островом. При этом афиняне захватили в плен 292 неприятельских воина, в том числе 120 спартиатов.

Пленников сразу же доставили в Афины, и спартанское правительство было предупреждено, что они будут казнены, если спартанские вторжения в Аттику возобновятся. Хотя пленников было немного, они принадлежали к наиболее знатным и влиятельным спартанским семьям. К тому же после занятия афинянами Пилоса подвластные Спарте илоты заволновались и стали перебегать на сторону афинян. При таких условиях спартанцы опасались отправлять свое войско для вторжения в Аттику.

285

285

На следующий год афиняне предприняли новый морской поход, увенчавшийся захватом мегарской гавани Нисеи в Сароническом заливе и острова Киферы у южного побережья Лаконики. Теперь Пелопоннес с трех сторон был окружен опорными пунктами афинян.

Естественно, что достигнутые афинянами военные успехи подняли авторитет Клеона. Противники его на время должны были стушеваться, и он теперь руководил и внешней и внутренней политикой Афин.

Вскоре, однако, афинян постигли две серьезные неудачи. Афинская радикальная демократия уже давно лелеяла мечту подчинить себе Сицилию и благодаря этому достигнуть такого экономического и военного преобладания над пелопоннесцами, которое принесло бы Афинам окончательную победу. Однако представители различных принимавших участие в войне сицилийских городов собрались в Геле и заключили между собой мир, что нанесло сокрушительный удар планам афинян.

Поражением окончилась и попытка афинян подчинить своему влиянию Беотию. Здесь, в сражении у беотийского города Делии (424 г.) они были наголову разбиты и потеряли до тысячи человек убитыми.

Враждебная Клеону политическая группировка не замедлила воспользоваться этими неудачами и перешла в наступление. О нападках на Клеона можно судить по комедиям Аристофана. В 424 г. Аристофан поставил на афинской сцене, пользовавшейся тогда почти полной свободой слова, комедию «Всадники», в которой он изобразил демагога Клеона в виде кожевника-пафла-гонца, «мерзавца подлого, клеветника», а афинский демос - в виде дряхлого, выжившего из ума старика.

За глупым и очень капризным стариком, Демосом, ухаживают два демагога: пафлагонец (Клеон) и колбасник - другой демагог того же типа.

286

Хор всадников так характеризует Клеона:

О презренный крикун! Вопит вся страна

О нахальстве твоем несказанном.

И собранье народа, и суд, и казна,

И архивы полны им до края...

И в грязи копошась, ты весь город смешал,

Оглушил громким криком Афины.

И за взносами дани следишь ты со скал,

Как в морях рыбаки за тунцами.

В заключение дается характеристика самого Демоса, верховного правителя Афин:

Дивна власть твоя, о Демос!

Ты всем людям, как тиран,

Страх ужаснейший внушаешь,

Но ввести тебя в обман Так легко. До лести падкий,

Сам же лезешь ты в капкан.

И на речи чьи угодно Ты готов разинуть рот.

А рассудок своевольный Все в отсутствии живет 1 .

В этой комедии ярко отражена обстановка в Афинах седьмого года войны. Многие афиняне и прежде всего аттическое крестьянство, настроения которого выражал Аристофан, устали от войны и не верили в победу. Лозунги продолжения войны до победы, постоянно выдвигаемые в народном собрании Клеоном и его единомышленниками, многим представлялись вредной и гибельной для Афин демагогией.

Как уже было отмечено, положение Спарты в это время было не лучше. Спартанцы были вынуждены отказаться от вторжений в Аттику. Среди илотов продолжались волнения. В это критическое время в Спарте выдвинулся замечательный полководец Брасид. Добившись некоторых успехов в военных действиях против афинян, он на свой страх и риск предложил смелую идею похода с небольшим набранным им войском через Среднюю Грецию и Фессалию на полуостров Халкидику.

Появление Брасида на Халкидике привело к существенному изменению в соотношении боровшихся сил. При поддержке македонского царя Пердикки Брасиду удалось захватить силой, а иногда и дипломатическими приемами ряд союзных Афинам городов, в том числе и важнейший из них Амфиполь.

Встревоженные афиняне направили к Амфиполю эскадру во главе с историком Фукидидом. Фукидид, однако, не смог отстоять Амфиполь. Падение Амфиполя Клеон поставил в вину

1 Аристофан. Всадники, 304-313; 1111 -1120,

287

Фукидиду, который был осужден и вынужден уйти в изгнание. Именно во время изгнания Фукидид и собрал материал для «.Истории Пелопоннесской войны», самого замечательного исторического труда древнего мира.

Отпадение халкидских городов было для афинян не менее тяжелым ударом, чем потеря Пилоса для спартанцев. Это сделало их более сговорчивыми. В результате состоявшихся переговоров в 423 г. между Афинами и Спартой было заключено перемирие сроком на один год. По окончании перемирия в 422 г. на Халкидику с большим войском двинулся Клеон.

В том же году под Амфиполем между войсками Клеона и Брасида произошла жестокая битва, окончившаяся разгромом афинян и гибелью обоих вождей. Амфипольским сражением завершается первый период Пелопоннесской войны. И в Спарте и в Афинах одержали верх сторонники мира, и в 421 г. был заключен мир на 50 лет, восстанавливавший довоенный status quo 1 . Афиняне обязывались оказывать помощь спартанцам в случае восстания илотов. Был произведен обмен пленными, но вопреки мирному договору Амфиполь остался в руках Спарты, а Афины не освободили Пилоса. По имени главы партии мира в Афинах мир 421 г. называется Никиевым.

Прекращение войны вызвало горячее одобрение землевладельцев и земледельцев Аттики, больше всего страдавших от спартанских набегов и разорения. Настроение аттической деревни того времени прекрасно передано в комедии Аристофана «Мир», поставленной на афинской сцене в год заключения Ни-киева мира.

«О блаженный мир и упряжка волов,- поет хор крестьян в комедии „Мир”,- если бы я мог, отделавшись от всей этой войны, окапывать и обрезать виноградную лозу и после освежительного купания попивать молодое вино, закусывая хлебом и редькой» 2 .

3. Классовая борьба в период Пелопоннесской войны

Жажда мира в обоих враждующих лагерях вызывалась не только усталостью, но и главным образом обострением классовой борьбы, которая вспыхивала то там, то тут. Во время войны классовый антагонизм достиг высшего накала. Пелопоннесская война усилила классовые противоречия между рабами и рабовладельцами и обнажила противоречия в среде свободных граждан. Война расстроила быт, лишила людей всех жизненных

1 Мир был заключен на условиях, при которых сохранялось положение, существовавшее до войны.
2 Аристофан, Мир, 581-599.

288

удобств и сделалась, по выражению Фукидида, «учительницей насилия».

В «Истории» Фукидида имеются блестящие страницы, посвященные описанию жизни греческого общества в период войны. Война, рассуждает Фукидид, отняла у людей все удобства повседневной жизни и вызвала на поверхность то, что уже давно клокотало внутри. В городах началась анархия, и люди под влиянием известий о военной катастрофе превосходили друг друга в коварстве и мщении. «Извращено было общепринятое значение слов в применении их к поступкам. Безрассудная дерзость стала считаться мужеством; предусмотрительная медлительность- благовидной трусостью; рассудительность - обличьем труса; внимательность ко всему - полной неспособностью к делу; осторожное обдумывание - приличным предлогом уклониться» 1 .

В дерзком стремлении уничтожить друг друга борющиеся стороны решались на самое ужасное, пускали в ход все средства, «не ограничиваясь пределами справедливости и государственной пользы, но соображаясь только с тем, что в данную минуту доставляло удовлетворение той или другой партии». «Приобретая власть путем несправедливого голосования или насилия, они готовы были насыщать свою минутную страсть» 2 .

Наглядным примером гражданской войны в Греции V в. могут служить события на острове Керкире в 427 г. Как уже говорилось, в 434 г. афиняне оказали поддержку олигархам в Эпидамне, боровшимся против Коринфа. После того как Афины упрочили свое положение в Эпидамне и на Керкире, афинское правительство стало насаждать там демократические порядки. Недовольные этим керкирские олигархи установили контакт со Спартой и Коринфом и, составив заговор, убили 60 демократов, членов совета, видных граждан, и захватили власть. Однако не все демократы сдались, часть их укрылась в акрополе. Борьба продолжалась, причем обе группировки посылали на поля вестников и призывали на свою сторону рабов обещанием свободы. «Большинство рабов,- пишет Фукидид,- примкнуло к демократам, а к противникам их явилось на помощь восемьсот человек с материка» 3 . Демократы, которым отважно помогали женщины, боролись упорно и добились победы. Олигархи были вынуждены укрыться в храме Геры как молящиеся. На помощь им прибыли пелопоннесские корабли, которые одержали победу над керкирским флотом, но помочь олигархам они не успели: приближение афинской эскадры заставило пелопоннесский флот повернуть обратно. Тогда керкирские демократы

1 Фукидид, III, 82.
2 Там же
3 Там же, 73.

289

вошли в святилище Геры. Они убедили часть укрывшихся в храме предстать перед судом и приговорили их к смертной казни. Остальные, узнав об этом и не надеясь на спасение, стали убивать друг друга тут же в храме.

В течение недели, пока у острова стояла афинская эскадра, керкирские демократы уничтожали всех казавшихся им подозрительными. Пострадали не только олигархи, но и видные богачи-кредиторы, с которыми расправились их должники.

«Смерть предстала тогда во всех видах, происходило все то, что обыкновенно происходит в подобные времена» 1 .

Фукидид возводит события на Керкире в непреложный закон общественной жизни, коренящийся в человеческой природе. «И вследствие междоусобия,- говорит он,- множество тяжких бед обрушилось на государства, бед, какие бывают и будут всегда, пока человеческая природа будет оставаться той же. Беды эти бывают то сильнее, то слабее, и различаются они в своих проявлениях, в зависимости от того, при каких обстоятельствах наступает превратность судьбы в каждом отдельном случае» 2 .

Предлагаемое Фукидидом объяснение революционных переворотов показывает, что даже такой глубокий ум древности не мог подняться до правильного понимания движущих сил социальных переворотов и удовлетворился ссылкой на человеческую природу.

4. Выступление Алкивиада и сицилийская экспедиция

Компромиссный Никиев мир не мог быть прочным, так как по существу он не решил ни одного спорного вопроса. Поэтому в Афинах несколько лет спустя после заключения мира снова активизировались сторонники войны, настаивавшие на возобновлении военных действий против Пелопоннесского союза.

Момент для возобновления войны казался тем более удачным, что между Спартой, Аргосом и другими участниками Пелопоннесского союза начались распри, грозившие привести к военным столкновениям.

В Афинах в эти годы большой популярностью пользовался Алкивиад, сын знатного и богатого афинского гражданина Клиния. Алкивиад - типичный представитель высших кругов афинского общества в период начинавшегося кризиса полисной системы. Алкивиад был современником софистов - Протагора, Горгия, Гиппия, Продика и, наконец, афинского философа-идеалиста Сократа. По матери Алкивиад принадлежал к роду

1 Там же, 81.
2 Там же, 82.

290

Алкмеонидов и был родственником (племянником) Перикла. Он отличался большими способностями, образованностью и красотой. «Никого судьба не наделила так щедро в отношении внешности, никого не окружила такой высокой стеной так называемых „благ”, как Алкивиада» 1 ,- говорит Плутарх в биографии, посвященной этому деятелю.

Неизгладимое влияние на Алкивиада оказал Сократ, которого он считал своим учителем. Алкивиад высоко ценил Сократа, беседовавшего со своими последователями на самые разнообразные темы. Плутарх пишет, что Алкивиад до такой степени привязался к Сократу, что не мог долго оставаться без своего друга и учителя: «Все удивлялись, видя, как Алкивиад ужинает с Сократом, занимается с ним гимнастикой в палестрах, живет в одной палатке» 2 .

Среди своих современников Алкивиад славился как блестящий оратор, умевший увлекать и очаровывать экклесию. К тому же Алкивиад был еще и богат. Особенной славой пользовались конские заводы Алкивиада. Не один раз он одерживал победу в конских состязаниях.

Алкивиад был деятелем иного типа, чем Перикл и Клеон. Он часто менял политическую ориентацию; личные свои интересы ставил выше общих. Все писавшие об Алкивиаде подчеркивают его аморальность и психическую неустойчивость. Однако неустойчивость политических взглядов и тактики Алкивиада нельзя считать только его личными качествами. Некоторые современные ученые не без основания подчеркивают, что характерное для Алкивиада маневрирование в области внутренней и внешней политики в дальнейшем становится типичным для деятелей эллинистической эпохи. Таким образом, Алкивиад как политический деятель был их предшественником.

1 Плутарх, Алкивиад, 4.
2 Там же.

291

С самого начала Алкивиад повел страстную агитацию за возобновление военных действий со Спартой. Агитация Алкивиада наталкивалась, однако, на серьезное сопротивление Никия, человека влиятельного, сторонника мирной политики и союза со Спартой. Поэтому Алкивиад повел против Никия решительную борьбу, не щадя ни слов, ни средств. Во время избирательной кампании 420 г. Алкивиад был избран стратегом, а сторонник партии мира, Никий, был забаллотирован.

В качестве представителя Афин Алкивиад заключил союз с Аргосом, поддерживая Аргос во время войны со Спартой.

Вскоре после заключения Никиева мира демократический Аргос, Элида и Мантинея, готовясь открыто выступить против Спарты, обратились к афинянам за поддержкой. Алкивиад стал настаивать на оказании им военной помощи, хотя это могло привести к возобновлению войны. Не веря в прочность мира со Спартой, Алкивиад считал выгодным активно поддержать ее врагов на территории Пелопоннеса. В данном случае расчеты Алкивиада, впрочем, не оправдались. В сражении 418 г. близ Мантинеи Спарта наголову разбила войско Аргоса, в состав которого входило много афинян. Положение Аргоса оказалось настолько серьезным, что там произошел политический переворот и к власти пришли олигархи. Спарта заключила с Аргосом договор, и Афины оказались в политическом отношении изолированными. Виновником этой неудачи считали Никия, который не оказал Аргосу необходимой поддержки. По предложению вождя афинского демоса Гипербола было решено прибегнуть к остракизму. Гипербол рассчитывал на изгнание Никия, но оказался изгнанным сам. Дело в том, что Алкивиад, опасаясь усилившейся популярности Гипербола, неожиданно поддержал Никия и выступил против вождя афинского демоса. Алкивиад и Никий были избраны в коллегию стратегов на 416-415 гг.

Алкивиад повел энергичную агитацию за безотлагательный поход в Сицилию. Он воспользовался пребыванием в Афинах послов города Сегесты в Сицилии, пришедших с жалобой на соседний город Селинунт. Завоевание Сицилии, по мнению Алкивиада, должно было открыть Афинам путь во все страны мира. В этих планах Алкивиада отражена суть державной политики Афин, нуждавшихся в новых захватах и расширении союза для пополнения рынка рабов, удержания торговой монополии, бюджетного равновесия и вывода клерухий. Заманчивые планы и рассказы о Сицилии и западных странах привлекли к Алкивиаду многих сторонников, главным образом жителей Пирея. Молодежь, сообщает Плутарх, с жадностью слушала речи Алкивиада и горела жаждой войны, сулившей славу и богатство. Множество людей, вступавших в войско, рассчитывали получить плату за время похода и расширить Афинскую архе так, чтобы источники жалованья никогда не иссякали.

292

Всюду в палестрах и в общественных местах были начертаны на песке карты Сицилии, берегов Африки и Карфагена. Все были увлечены походом.

Его поддержали те, кто так или иначе был связан с войной и морем: владельцы оружейных мастерских, судовладельцы, рядовые граждане, готовые пойти на риск ради военной добычи. Напротив, крупные рабовладельцы типа Никия, сдававшие рабов в аренду и боявшиеся непредвиденных осложнений, а также, надо думать, часть крестьянства выступали против новой войны.

В конце концов экклесия приняла, хотя и не без колебаний и сомнений, проект Алкивиада о походе в Сицилию, который должен был нанести решительный удар Пелопоннесскому союзу, и главнокомандующими эскадрой были назначены Алкивиад, Никий и Ламах.

Когда эскадра была уже готова к отплытию, в городе распространился сенсационный слух, оказавший существенное влияние на последующее развитие событий. В ночь перед отплытием эскадры в Афинах неизвестными лицами были изуродованы гермы - изображения бога Гермеса, стоявшие на улицах города. Враги Алкивиада сумели внушить суеверным людям, что к этому кощунственному делу причастны как сам Алкивиад, так и его приверженцы. Весьма правдоподобно, что истинными виновниками осквернения герм были коринфяне, надеявшиеся таким путем расстроить план Алкивиада и возбудить ненависть к нему самому.

Алкивиад потребовал немедленного разбора дела, но получил отказ, и ему было приказано отправиться в поход.

В мае 415 г. из Афин отплыла эскадра более чем в 100 триер, на которой находился цвет афинской молодежи. Эскадра взяла курс на Керкиру, где и соединилась с союзным флотом. У берегов Италии афинскую эскадру постигло первое разочарование. Ворота греческих полисов Южной Италии оказались для афинян закрытыми, а старый союзник Афин Регий объявил себя нейтральным. В Сицилии Мессана тоже недружелюбно встретила прибывших. В город Катану удалось проникнуть, лишь взломав ворота. Наконец, после захвата Катаны афиняне приступили к блокаде самих Сиракуз. Между тем соотношение сил в афинской экклесии после ухода многих афинских граждан в сицилийский поход изменилось, и противники Алкивиада добились постановления о привлечении его к суду. Из Афин прибыл государственный корабль «Саламиния», на котором Алкивиаду с несколькими приближенными предписано было немедленно вернуться в Афины на суд по обвинению в религиозном кощунстве. Алкивиад должен был повиноваться, но по дороге бежал в Пелопоннес, а затем в Спарту. В Спарте Алкивиад представил дело так, будто он бежал туда искать справедливости от преследовавших его бесчестных демократов. Эфоры стали на сторону

293

Алкивиада и убедили народ принять перебежчика и воспользоваться его талантами стратега и дипломата.

После отъезда Алкивиада положение в Сицилии складывалось явно не в пользу афинян. Никий действовал медленно, нерешительно и неохотно. Между тем из Спарты прибыл полководец Гилипп с трехтысячным войском. Высадившись в Гимерах, Гилипп за несколько переходов достиг Сиракуз. Он сумел вселить мужество в ослабевших сиракузян и повел энергичное наступление на афинян, которые осаждали город. Положение афинян становилось катастрофическим. Прибытие из Афин новой эскадры в 65 триер под начальством Демосфена не спасло положения.

Для теснимых врагами со всех сторон и потерявших много судов афинян после поражения на море не оставалось иного выхода, кроме отступления в глубь страны. Наконец, преследуемые врагом, осенью 413 г. афиняне сдались на милость победителя. Демосфен и Никий попали в плен и были казнены (Ламах до этого пал з битве), а воины были отправлены на тяжелые работы в каменоломни и проданы в рабство.

Одновременно с неудачной войной в Сицилии непоправимый урон афинянам наносили вторжения спартанских отрядов в самой Аттике. По совету Алкивиада спартанцы в 413 г. не ограничились отдельными опустошительными набегами в Аттику, а укрепились лагерем в Декелее, которая находилась километрах в двадцати от Афин, и начали блокаду города. Декелейская война причинила большой ущерб экономике Аттики и довершила сицилийскую катастрофу. В отличие от прежних лет вторжения спартанцев носили теперь уже не временный характер, а вылились в форму оккупации территории афинян. Спартанцы грабили и опустошали Аттику, захватывали скот и уводили в плен людей. В результате этого, по авторитетному свидетельству Фукидида, сельскохозяйственная жизнь Аттики пришла в полный упадок 1 .

Опаснее всего было то, что война расшатала рабовладельческий строй, основу аттической экономики. Как уже упоминалось выше, во время Декелейской войны из Аттики к спартанцам перебежало 20 тысяч рабов, главным образом ремесленников. Это был очень тяжелый удар, поразивший афинское ремесленное производство.

Вторым, еще более сильным ударом, нанесенным Афинам сицилийской катастрофой, был начавшийся распад Афинской архе. Многие города, входившие в Афинский морской союз и тяготившиеся гегемонией афинян, теперь были готовы воспользоваться вызванным сицилийской катастрофой военным ослаблением Афин и отложиться от них. Особенно напряженное поло

1 Фукидид, VII, 27.

294

жение создалось на западном побережье Малой Азии. Во многих союзных Афинам ионийских городах подняли голову враждебно настроенные к афинянам олигархические слои граждан, мечтавших о возрождении независимости своих полисов. Но и теперь эти города не могли рассчитывать на то, чтобы в одиночку одержать победу в борьбе с афинским флотом. Естественно, что взоры их обращались к Спарте и Пелопоннесскому союзу. Однако спартанцы не располагали достаточно сильным флотом и у них не было средств, чтобы его увеличить. И вот тут на выручку Спарте пришли персы. Сатрапы персидского царя в Малой Азии Фарнабаз и Тиссаферн предложили спартанцам щедрую денежную помощь на постройку новых боевых кораблей. Персидская держава была заинтересована в тяжелой войне между греками, ослаблявшей силы обеих борющихся сторон. И так как наиболее опасным для персов всегда было объединение греческих городов вокруг Афин, они охотно стали помогать Спарте и Пелопоннесскому союзу.

В течение 412-411 гг. между Спартой и Персией были заключены один за другим три договора. В обмен на персидскую помощь против Афин спартанцы обещали признать власть Персии над греческими городами Малой Азии и островами Эгейского моря. Все переговоры спартанцев с персами велись через Алкивиада, отправившегося в Малую Азию. Слишком самостоятельная политика, которую Алкивиад вел в Ионии, привела его к столкновению со спартанским правительством. Появление снаряженного на персидские средства спартанского флота у берегов Малой Азии послужило сигналом для восстания ионийских городов. Антиафинские восстания произошли на Хиосе, в Милете и других ионийских городах. Но Самос остался верным Афинам, и там, наоборот, были изгнаны настроенные в пользу Спарты аристократы. Именно к этому острову направили афиняне свою эскадру, чтобы, опираясь на Самос, удержать в повиновении еще не отпавшие от союза города. Пелопоннесский и афинский флоты, состоявшие из небольших эскадр, стояли друг против друга: пелопоннесцы - у побережья вблизи Милета, афиняне - у Самоса. Среди афинских воинов и моряков афинского флота, стоявшего у Самоса, а также в Афинах было много сторонников возвращения Алкивиада.

5. Олигархический переворот в Афинах

Постигшая афинян военная катастрофа отразилась и на их политической жизни. Положение в Афинах оставалось исключительно напряженным, в связи с чем осенью 412 г. там была учреждена особая комиссия десяти пробулов, наделенная весьма широкими полномочиями: они получили право предварительно

295

рассматривать все предложения, вносимые в совет и народное собрание.

Катастрофическим положением государства воспользовались враги демократии, которые предприняли попытку государственного переворота с целью низвержения существующего строя.

Против демократии выступили различные социальные группы и прежде всего олигархи. Всех их объединяло одно - ненависть к демократическому строю, они требовали ограничения числа полноправных граждан, введения имущественного ценза, уничтожения оплаты государственных должностей и передачи управления в руки немногих богатых людей.

Ядро олигархов составляли представители старых родов, которые еще сохранились в греческих полисах. К аристократическому ядру «благородных» примыкали все недовольные демократическим строем, независимо от их происхождения, звания и положения. Среди афинских олигархов наибольшим влиянием пользовался софист Антифонт, первый оратор своего времени, никогда не скрывавший своих антидемократических убеждений. Большую роль играл также олигарх Ферамен, в свое время связанный дружбой с Периклом, и другие.

Многие из олигархов были софистами, подтачивавшими существующий строй критикой демократии и проповедью индивидуализма.

Организационной ячейкой олигархов являлись товарищества, или гетерии. Гетерии были очень распространенной формой общения в античной Греции. Они представляли собой объединения, целью которых была взаимоподдержка, культовое общение и просто дружеские встречи. В противовес олигархическим гетериям создавались демократические. Гетерии клятвой обязывали своих членов защищать олигархический или демократический строй. Олигархи вербовали своих сторонников путем устной и письменной пропаганды (выступления и памфлеты). Образцом олигархических памфлетов может служить упоминавшийся ранее трактат неизвестного автора об афинском государственном строе. Автор этого трактата высмеивает афинские демократические порядки, которые, с точки зрения олигарха, несовместимы ни с чем возвышенным, справедливым и честным. «Во всякой земле лучшие люди являются противниками демократии, потому что они редко допускают бесчинство и низость... Между тем как у простого народа только необразованность, недисциплинированность и низость» 1 .

Фукидид приводит беседы демократа Афинагора с одним из молодых приверженцев олигархии о лучшей форме правления. Эта беседа раскрывает истинные замыслы и стремления олигархов, сочинявших памфлеты против демократии. «А что касается

1 «Псевдоксенофонтова афинская полития», 1, 5.

296

олигархии,- замечает Афинагор,- то она, по моему мнению, предоставляет массе народа участие лишь в опасностях, в выгодах же она присваивает себе лучшую долю, больше того, она берет все и ничего не уступает другим. Вот к чему стремятся ваши вожди и вы, олигархически настроенная молодежь. Все же я думаю, что в большом городе подобное положение вещей не может удержаться» 1 .

Первый серьезный удар афинской демократии был нанесен государственным переворотом 411 г., осуществленным олигархическими гетериями. Сицилийская катастрофа развязала руки всем врагам демоса. В июне 411 г. им удалось протащить через народное собрание новую конституцию. Комиссия пробулов была расширена до 30 человек, образовавших временное олигархическое правительство. Одновременно вместо прежнего совета пятисот был учрежден совет четырехсот, составленный олигархами путем кооптации. Состав народного собрания был ограничен пятью тысячами человек; к ним относились наиболее обеспеченные граждане, способные приобрести вооружение гоплита. Однако и это народное собрание существовало лишь формально, так как неизвестно ни одного случая его созыва. Кроме того, были отменены раздачи и оплата государственных должностей.

Государственное переустройство афинские олигархи приурочили к моменту, когда афинский флот, в котором находилось наибольшее число приверженцев демократического строя, был далеко от берегов Аттики и стоял у острова Самоса. Афинские моряки, узнав о перевороте, не захотели признать новые порядки и были охвачены негодованием. В это время Алкивиад, отношения которого со спартанцами успели испортиться, находился на побережье Малой Азии и вел переговоры с сатрапом персидского царя Тиссаферном. Существуют основания думать, что Алкивиад знал о готовившемся в Афинах олигархическом перевороте и поддерживал тайные сношения с афинскими олигархами. Теперь, узнав о мятежных настроениях в афинском флоте, он снова совершил крутой поворот и вступил в переговоры с афинскими моряками, выдав себя за сторонника демократического строя. Переговоры закончились тем, что Алкивиад был провозглашен командующим флотом. Свою роль в этом сыграло и то, что Алкивиаду удалось уговорить Тиссаферна дать крупные денежные субсидии афинянам. С точки зрения внешней политики персов, в субсидировании и афинян и спартанцев ничего противоречивого не было: война между эллинами, ослаблявшая Грецию в целом, конечно, отвечала интересам Персии.

Между тем в Афинах правительство четырехсот начало переговоры со Спартой. Олигархи предлагали Спарте прекратить

1 Фукидид, VI, 39.

297

войну при условии сохранения за обеими сторонами того, чем они в то время владели. Но спартанцы не приняли предложенных условий, настаивая на полном отказе Афин от владычества на море. Это было серьезным ударом для нового и малоавторитетного правительства. Обстановка в Афинах продолжала обостряться. Возникали новые тяжелые осложнения. После поражения при Эретрии от Афин отпала Эвбея, дававшая государственной казне Афин больше доходов, чем вся Аттика. Спартанцы с помощью своего обновленного флота овладели Византием и Халкедоном, через которые шло снабжение Афин черноморским хлебом.

Все это привело к тому, что в среде самих сторонников олигархического строя начался раскол. Крайние олигархи, вождями которых были Фриних и Антифонт, настаивали на немедленном заключении мира со Спартой на любых условиях, вплоть до капитуляции. Более умеренная олигархическая группировка, возглавленная Фераменом, решительно возражала против этого. Политические конфликты сопровождались убийствами, конфискациями имущества, террором. Вскоре Фриних был убит. Олигархическая конституция и совет четырехсот, просуществовав около четырех месяцев, были упразднены. Перевес оказался на стороне умеренной группировки Ферамена, к которой на короткое время и перешло управление государством. Это было правление пяти тысяч, господство умеренной олигархии, снискавшее похвалу Аристотеля и Фукидида. «В то время Афины, по-видимому, действительно имели хорошее правление. Была война, и руководство государством принадлежало тем, кто обладал тяжелым оружием (т. е. состоятельным людям.- Ред.)» 1 ,- так характеризует конституцию Ферамена Аристотель.

6. Конец Афинской архе. Тирания «тридцати»

Во главе афинского флота вновь оказался Алкивиад, талантливый полководец, к тому же пользовавшийся расположением и поддержкой персидского царя. Алкивиаду удалось одержать несколько побед над пелопоннесским флотом (при Кизике и Абидосе) и возобновить подвоз хлеба из Понта.

Успехи Алкивиада придали силы демократии, и в Афинах в 410 г. произошел новый переворот, свергнувший олигархию Ферамена и восстановивший демократическую конституцию, оплаты и раздачи. Кроме того, по инициативе демократического вождя Клеофонта была введена диобелия, т. е. выплата небольшого пособия в два обола бедным гражданам, и возобновились строительные работы (храм Эрехфейон).

1 Аристотель, Афинская полития, 33, (2).

298

Увенчанный лаврами побед Алкивиад в 407 г. вернулся в Афины в сопровождении 200 триер, с множеством пленных и богатой добычей. Ему была устроена торжественная встреча.

Алкивиад явился в экклесию и произнес речь, в которой он жаловался на свою судьбу, волю богов и происки врагов. Возбужденное собрание провозгласило Алкивиада полномочным стратегом с неограниченной властью (стратегом-автократором). Конфискованное во время изгнания имущество Алкивиада было ему полностью возвращено, а тяготевшее над ним проклятие снято.

Торжество Алкивиада продолжалось, однако, недолго. На театре военных действий дела снова приняли неблагоприятный для Афин оборот. Как уже отмечалось, еще в 413-412 гг. между Персией и Спартой велись переговоры. В результате этих переговоров Спарта признала за персидским царем права на малоазийские города, а Персия предоставила Спарте деньги для постройки флота. Спартанский флот потерпел вначале два поражения (в 411 г.- при Абидосе и в 410 г.- при Кизике). Тогда Персия, обеспокоенная успехами Афин, решила оказать Спарте более эффективную поддержку. В то же время во главе спартанского флота был поставлен талантливый и энергичный наварх (начальник флота) Лисандр, который вскоре нанес поражение афинскому флоту у мыса Нотия (406 г.). Хотя Алкивиад непосредственно не руководил действиями афинских кораблей, его заподозрили в новой измене и стремлении к тиранической власти. Афинское народное собрание отрешило Алкивиада от должности стратега-автократора, и он должен был уже навсегда покинуть Афины.

После этого произошло еще несколько морских сражений, в одном из которых афинский флот одержал блестящую победу над пелопоннесским флотом при Аргинусских островах (406 г.). В этом сражении афиняне потопили много вражеских кораблей, причем погиб и сменивший Лисандра новый командующий спартанским флотом Калликратид. Буря помешала афинянам подобрать трупы афинских граждан, погибших во время битвы, и предать их погребению, так же как и спасти моряков с нескольких потопленных афинских кораблей. Этим, по-видимому, воспользовались олигархи. Так или иначе, но когда стратеги-победители вернулись в Афины, они были привлечены к суду по обвинению в том, что не смогли подобрать упавших в море и похоронить убитых, и приговорены к смертной казни. Так афиняне сами обезглавили свой флот.

Трагическая для афинян развязка была уже близка. Заключительным аккордом долголетней изнурительной войны была битва при Геллеспонте в 405 г. Афинский флот избрал местом своей стоянки устье небольшой речки Эгоспотамы, впадающей в Геллеспонт с европейской стороны пролива. Военная дисцип

299

лина в афинском флоте была так расшатана, что большая часть гребцов и воинов рассеялась по берегу, а корабли стояли без охраны. Воспользовавшись этим, пелопоннесцы напали на афинский флот. Афиняне потерпели полный разгром: почти все их корабли попали в руки врагов или были потоплены, три тысячи афинян сдались в плен и были потом казнены. Эгоспотамская битва знаменовала не только поражение афинского флота, но и поражение афинской демократии.

Алкивиад, живший в своих владениях на Херсонесе Фракийском, после разгрома афинян бежал в Персию, где был убит. Спартанский полководец Лисандр со всеми своими войсками направился к Афинам. Захватывая по пути города, он низвергал там демократию и передавал власть комитетам десяти (декархиям), которые состояли из его приверженцев-олигархов и поддерживались спартанскими гарнизонами. Через несколько месяцев Лисандр был уже под стенами Афин. Он закрыл вход в Пирей, а спартанский царь Павсаний обложил Афины с суши.

В осажденном городе разгорелась борьба между демократами и олигархами по вопросу о мире. Олигархи стояли за немедленное заключение мира, а демократы категорически отказывались от срытия Длинных стен и заключения мира со Спартой. В конце концов партия мира взяла верх. В качестве посредника для ведения мирных переговоров был избран Ферамен. В апреле 404 г. под влиянием голода решено было заключить мир на любых условиях, предложенных Спартой. Афиняне обязывались распустить морской союз, передать спартанцам весь свой флот, за исключением 12 судов, несших сторожевую службу, срыть до основания все укрепления (Длинные стены), вступить со Спартой в союз, признав ее гегемонию и над собою и над всем греческим миром, вернуть изгнанников. Коринф, Фивы и другие наиболее враждебно настроенные по отношению к Афинам города требовали разрушения Афин и поголовной продажи их населения в рабство. Спарта, однако, не была заинтересована в чрезмерном усилении своих союзников и настояла на сохранении Афин как противовеса Коринфу и Фивам.

Заключив в 404 г. мир и пользуясь поддержкой Лисандра, афинские олигархи укрепили свое положение и произвели новый переворот. На народном собрании в Колоне, предместье Афин, выступил Ферамен; он предложил отменить демократическую конституцию и вернуться к «дедовским порядкам». Присутствовавший на собрании Лисандр заявил, что отказ отменить демократические формы правления будет рассматриваться как нарушение договора. Для составления новой конституции была избрана специальная комиссия из 30 человек, названная впоследствии правительством тридцати тиранов. Комиссия «тридцати» была избрана для составления проекта новой кон

300

ституции, но ее члены, воспользовавшись общей растерянностью и поддержкой Лисандра, превратили себя в правительство.

Во главе «тридцати» стоял Критий, рьяный олигарх, ученик Сократа и софистов, блестящий публицист и оратор. Государство Критий рассматривал как учреждение, созданное для сдерживания эгоистических и своекорыстных стремлений людей, религию - как изобретение умных людей для обуздания темных масс и руководства ими, а террор - как средство управления, без которого не может обойтись ни одно правительство.

Новое правительство полностью отменило прежние афинские демократические порядки, прекратило оплату государственных должностей и выплату пособий малоимущим. Число полноправных граждан было ограничено тремя тысячами наиболее состоятельных. Это правительство, фактически посаженное в Афинах спартанцами, не располагало сколько-нибудь прочной опорой; подавляющее большинство афинян люто ненавидело его. Политическая неустойчивость толкнула «правительство тридцати» на путь открытого террора. Малейшее проявление недовольства жестоко подавлялось. Казни, сопровождаемые конфискациями имущества, следовали за казнями. В то же время в полной мере сказались тяжелые последствия 27-летней опустошительной войны и поражения. Аттика была разорена вторжениями врага, афинское ремесло и торговля замерли, государственная казна опустела. Жертвами репрессий поэтому становились часто не только политические противники «тридцати», но и просто богатые и состоятельные люди. Конфискуя их имущество, правящая олигархия стремилась к выходу из финансового кризиса и к личному обогащению. Тысячи афинских граждан в это время поплатились жизнью, многие бежали за пределы Аттики.

Не было согласия и в «правительстве тридцати». Среди них начались трения и раздоры. Против вождя крайних олигархов Крития выступил представитель умеренного крыла Ферамен. Жестокая борьба между вождями обеих группировок окончилась поражением и смертью Ферамена, арестованного и казненного по приказанию Крития. Расколом в среде «тридцати» воспользовались эмигранты-демократы, укрывавшиеся в пограничной крепости Филе и поддерживаемые фиванскими демократами, которые боялись окончательного утверждения олигархии в Афинах. Во главе афинских демократов-эмигрантов стоял Фрасибул, в свое время командовавший флотом, горячий сторонник демократических порядков. Фрасибул разгромил войско афинских олигархов, занял Пирей и крепость Мунихию.

Критий, глава «тридцати», был убит в одном из сражений, остальные олигархи погибли или бежали в Элевсин. В Афинах власть временно перешла к комитету десяти, также вскоре свергнутому и уступившему место восстановленному демократическому строю (403 г.).

301

Вместе с восстановлением демократической конституции возобновлялись оплаты должностей и раздачи, но число афинских граждан строго ограничивалось законом. Предложение включить в гражданские списки метеков и рабов было отвергнуто. Конституция 403 г. просуществовала до самого конца афинской демократии, но сами Афины после всех потрясений и разгромов уже не играли первостепенной роли в системе эллинских государств. Таков был конец Пелопоннесской войны и афинской великодержавности.

Главную причину гибели Афинской морской державы следует видеть в том, что она не могла быть достаточно прочным объединением, поскольку в основе его лежала эксплуатация многих греческих городов. Небольшое число афинских граждан пользовалось рядом привилегий за счет угнетения многочисленных афинских союзников. Не только экономическое и политическое благополучие этого незначительного привилегированного меньшинства, но и военные силы Афинского государства всецело зависели от прочности возглавляемого им объединения. Между тем политика безудержной экспансии, вызванной стремлением еще больше расширить границы Афинского союза, при любом осложнении неизбежно порождала стремление союзников восстановить свою независимость. Наглядным примером этого явилась постигшая афинян военная катастрофа в Сицилии, в известной мере предрешившая их конечное поражение. Пелопоннесский союз поддержали города Великой Греции, спровоцированные на это сицилийским походом. Определенную роль в поражении Афин сыграла и позиция Персии, видевшей в Афинском союзе наиболее опасного противника.

В целом Пелопоннесская война явилась следствием ряда глубоких противоречий, в конечном счете коренившихся в самой природе рабовладельческого строя.

Подготовлено по изданию:

Сергеев В.С.
История Древней Греции / Под ред. акад. В. В. Струве и проф. Д. П. Каллистова; Академия наук СССР. Ленинградское отделение Института истории. - 3-е изд. (посмертное), перераб. и доп. - М. : Издательство восточной литературы, 1963. - 524 с.

и на серебряные рудники Греции, поскольку международная торговля требует денежной экономики и тем самым стимулирует разработку полезных ископаемых. Страна богата разнообразными природными ископаемыми: прекрасным мрамором, превосходной глиной; из металлов здесь добывали серебро, медь, свинец, позже железо, на острове Фасос - золото. Золото добывалось также во Фракии (на территории современной Болгарии). Но некоторых металлов не хватало или было ничтожно мало (олово), и их приходилось ввозить. Все это вместе взятое – экспорт и импорт, промышленность, торговые суда и деньги вызвало к жизни развитие военно-морского флота. Таким образом, оголение почвы в Греции компенсировалось освоением моря..

Неизвестный греческий писатель, живший еще до Платона, так описывал преимущества власти над морем для греков: "Плохие урожаи - бич самых могущественных держав, тогда как морские державы легко их преодолевают. Неурожай никогда не бывает повсеместным, а поэтому хозяева моря направляют свои корабли в те места, где нива была щедра... я бы добавил, что господство на море позволило афинянам... благодаря обширным внешним контактам обнаружить новые источники богатства. Деликатесы Сицилии, Италии. Кипра, Египта, Лидии, Черного моря, Пелопоннеса или любой другой страны становятся доступны хозяевам моря".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Чтобы изучить проблему влияния климатического фактора на развитие цивилизаций, мы рассмотрели самые древние цивилизации. Этот выбор обусловлен тем, что в силу примитивности орудий труда, именно на древние цивилизации, как на их зарождение и развитие так и на гибель, самое большое влияние оказывала природная среда. Люди в огромной степени зависели от окружающей среды. Если она создавала слишком большие препятствия, это замедляло развитие (например, освоение долины Ганга в Индии). Но отсутсвие «вызовов», согласно теории А.Тойнби, означает отсутствие стимулов к росту и развитию.Традиционное мнение, согласно которому благоприятные климатические и географические условия, безусловно, способствуют общественному развитию, оказывается неверным. Наоборот, исторические примеры показывают, что слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста.

В работе мы рассмотрели зарождение и развитие шести древних цивилизаций: Египетской, Шумерской, Индской, Китайской, Финикийской и Древнегреческой. Одни из них можно назвать речными, другие – приморскими. Они развивались в разных природных условиях, но образование всех этих цивилизаций сопровождалось суровыми испытаниями природы, изменением привычного образа жизни. Чтобы дать достойный ответ на вызов, который бросила им природа, людям нужно было искать новые решения, совершенствовать природу и самих себя.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Энциклопедия для детей. Т. 1. Всемирная история. –М.: Аванта+, 1996.

С.:46-50, 55-61, 64-67, 90-94, 114-115.

2. Детская энциклопедия для среднего и старшего возраста. Т.8. Из истории человеческого общества. –М.:Просвещение, 1967.

С.: 32-35, 56-59.

3. А. Дж. Тойнби. "Постижение истории". Электронная версия. gumilevica.kulichki/Toynbee/index.html

4. История Европы с древнейших времен до наших дней (в восьми томах).

АН СССР. Институт всеобщей истории.Институт истории СССР. Институт славяноведения и балканистики. Электронная версия.gumilevica.kulichki/HEU/index.html

5. С.Нефедов. История древнего мира. Электронная версия книги, вышедшей в издательстве "Владос" в 1996 г. hist1.narod/IHFW/index.htm

6. ancient.holm/topics/maps/index.htm

7. ancient.holm/topics/data/egypt/index.htm

8. ww rubricon

9. http :// www . ancient . holm . ru / topics / data / shumer / index . htm

10. http :// www . ancient . holm . ru / topics / data / india / index . htm

11.http :// www . ancient . holm . ru / topics / data / china / index . htm

12. ancient.holm/topics/data/finikia/index.htm

13. krugosvet/articles/63/1006305/1006305a1.htm

История Древнего Египта Под историей Древнего Египта подразумевается история египетской цивилизацией со времени зарождения в Египте классового общества и государственности, которое произошло во второй половине IV тысячелетия до н.э. падения независимости египетского государства в конце VI века до н....

Среди городов Древнего Востока Вавилон был, пожалуй, самым почитаемым. Само название города - Баб-Илу (Ворота Бога) - говорило о его святости, об особом покровительстве богов.

Неизвестно, Шумер или Египет был колыбелью древнейшей цивилизации мира; возможно, что цивилизация, возникшая на северо-востоке Африки, на берегах великого Нила, была более древней.

Развитие человека в ходе эволюции. Первые орудия труда, использование огня. Повседневная жизнь кроманьонцев и их потомков. Земледелие, каменные орудия труда и охоты. Изобретение колеса, керамики, прядения и ткачества. Открытие и обработка металлов.

ДОКЛАД ПО КУРСУ «ИСТОРИЯ МИРОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ». ЦИВИЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА. “ ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ”. Выполнил студент группы 82/с Института специальной педагогики и психологии

Первые поселения. Период Урука. Джемдет-Наср. Древние государства. Шумерийское царство. Военное искусство Шумера и Аккада.

Эпоха Нового царства, освещаемая наибольшим числом древнеегипетских памятников, совпадает с правлением трех манефоновских династий - XVIII, XIX и XX (с XVI по XI в. до х.э.).

Рельеф территории Митино сложился в результате деятельности реки Москвы. Долина реки имеет очень древнее происхождение. Она пролегла на месте глубокой впадины, существовавшей более миллиона лет и заполнившейся двухкилометровой толщей осадочных пород. Русло древ...

Индийская цивилизация. Около 2500 до н.э. в плодородную долину реки Инд (на территории современного Пакистана) с запада переселились земледельцы. Первые поселения распространились на огромные площади. На территории протяженностью свыше1770 км было обнаружено около100 поселений индийской цивилизации...

История возникновения С Армянского нагорья берут начало реки Тигр и Евфрат. В междуречье (по гречески – в Месопотамии) около 5000 лет до н.э. поселились шумеры. В эпосе упоминается их родина, которую они считали родиной всех людей высокие горы на острове Дильмун. Что заставило их покинуть горы – не...

Многие ученые и исследователи называют Египет «даром Нила», потому что если бы не эта могучая река, в долине ничего бы не росло, и она бы просто превратилась в пустыню. Ежегодные разливы Нила сделали землю плодородной, и уже к 5 тыс. до н.э. вдоль его берегов появились первые земледельческие поселен...

Ранний Ашшур. Географическая среда. Особенности развития. Общественные отношения. Государственный строй.

Министерство образования Украины Коллеж № 29 Выполнил: уч. 6-В класса Баженов Саша Древний Египет. Источники и историография Древнего Египта амобытная культура Древнего Египта с незапамятных времен привлекала к себе внимание всего человечества. Она вызывала удивление у гордого своей цивилизаци...

Введение Человеческая история представляет не что иное, как длинный ряд примеров того, как условия среды и очер­тания поверхности нашей планеты оказывали благо­творное или задерживающее влияние на развитие чело­вечества. Так, например, океаны, которые являются в наше время орудием международного еди...

Раннее царство Древнего Египта. Каменные и медные орудия труда. Ремесла Раннего царства. Племена, жившие вокруг Египта.

Источники и историография Древнего Египта Систематическое и углубленное изучение Древнего Египта началось только в XIX веке. До этого помощниками ученых были только библейские данные да произведения греческих и латинских авторов, у которых не было возможности использовать письменные до...

Эволюция хозяйственной и политической деятельности человека от первобытности к цивилизации. Особенности древних цивилизаций. Природные условия и их воздействие на образование цивилизации. Восточные государства-деспотии, положение царя, структура общества.

Предпосылки расцвета сельского хозяйства Древнего Египта. Земледелие додинастического периода и раннего царства. Земледелие Древнего царства. Социально-экономические отношения.

Раннее царство - это время правления в Египте I и II манефоновских династий, охватывающих более чем двухсотлетний период истории динамического Египта (ок. 3000-2800 гг. до х.э.).